дверцу и снова сесть за руль.
Дальше, в течение десяти минут, он дёргал машину изнутри, нажимая на газ, а обе-две женские половины что было сил толкали её в попу, положив руки на эту самую грязную тряпицу и вдыхая клубы белёсого дыма из выхлопной трубы. Шуба-то – та хоть в перчатках была! А Щуплая – голыми руками совершала подвиг!
Затаив дыхание, совсем забыв о делах насущных, я наблюдала за происходящим, не в силах оторваться от бесплатного спектакля!
Тут стало заметно, что женские половины уже здорово подустали. Движения их тел становились всё менее решительными и напористыми. Наконец Шуба отошла от машины, сняла перчатки, а Щуплая вытерла руки о грязный снег пригорка и потом – о свою голубую курточку! Парень вылез из машины.
«Придурок, лопату возьми и правое заднее подкопай!», – снова мысленно обратилась я к водиле.
Однако, он не хотел меня слышать.
Именно, видимо, поэтому, некоторое время он туда-сюда бродил возле своей бедолаги «Ауди», теребя в руках всё ту же грязную тряпицу, словно надеясь вытеребить из неё подсказку или совет. Фигура его при этом окончательно надломилась, и буква «зю» перестала быть такой округлой, какой была изначально, и прямо кричала о своём отчаянии. Женские половины молча, и уже безучастно, смотрели на него. Девочка по-прежнему возвышалась над ними, стоя на буераке.
Но внезапно парень прекратил шатание, остановился, ударил себя по лбу – мне было видно, как он улыбнулся сам себе, – и направился к грузовичку.
Я могла лицезреть, как он открывает его дверцу, по пояс внедряет своё длинное тело в кабину и достаёт… ЛОПАТУ.
«Вот идиот! У него же всё это время лопата под рукой была!»
Парень, с лопатой наперевес, почему-то опустив голову и неуверенно глядя себе под ноги, отчего казалось, что он её впервые держит в руках, подошёл к Ауди, наклонился и по очереди принялся копать под колёсами… передними.
Не удержавшись, я вслух прошептала:
– Под задним правым копай. Под за-а-адним пра-а-а-вым.
Но в это время мой молодец вовсе перестал копать, что-то сказал женским половинам и девочке, и те поочерёдно залезли в машину – девочка выказала при этом невероятную жизнерадостность, чего нельзя было сказать о взрослых дамах.
С видимым удовлетворением захлопнув за ними дверцы, он пошёл к грузовичку и убрал в него лопату.
…Он возвращался к своему «сокровищу» и по всему было видно, что доволен он проделанной работой и уверен, что сейчас-то повезёт своих заждавшихся женских половин по их делам.
Я прищурила глаз: «Ну, ну!»
Парень, в который уже раз, сел за руль.
Машина заюзала взад-вперёд, взад-вперёд, взад-вперёд… и… застыла.
Мне было видно из окна, как замолкли до того заговорившие друг с другом спутницы парня в машине, и в недоумении уставились на него, как ударил бедолага по рулю руками и что-то очень, очень, видимо, нехорошее сказал, потому как тётка в ответ на это ударила его по плечу и указала