попутчика создавалось плохим освещением… Нет, вряд ли… Судя по его бегающим глазкам и перемигиваниям с дружками Легат чувствовал, что против него что-то готовиться. И решил сработать на опережение.
– Ты ведь не такой, каким кажешься, верно, приятель? – неожиданно с наигранной надеждой в голосе осведомился у сидящего напротив бандита Легат. При этом он смотрел ему прямо в тёмные впадины глаз.
– А каким я кажусь? – опешив, и даже переглянувшись с другими урками, спросил тот.
– Неандертальцем с кулаками заместо мозгов.
– Да… ты… знаешь, что… да я… тебя!..
В этот момент фургон круто повернул, и люди в кузове покачнулись. Инстинктивно они стали искать руками, за что бы схватиться, чтобы как-то стабилизировать своё положение. И только очень обидно задетый Легатом бандит использовал этот момент, чтобы мгновенно ужалить. Обычно так поступают рассерженные змеи: всегда используют неожиданный разбаланс противника, чтобы атаковать. В его вскинутой руке возник заточенный кусок стекла.
– Привет тебе от Неонового китайца! – торжествующе прошипел он.
Однако лишённый возможности использовать руки, Легат всё же успел сильно ударить ногой по кисти, сжимающей заточку. От удара рука бандита ушла резко в сторону и полоснула острым как бритва лезвием прямо по роже напарника.
– Чмо, бля, за-мо-очу!!! – неслось из перекошенного рта «неандертальца», заходящегося в истерике от пролитой по ошибке крови своего.
– Ты чё, Паштет, оборзел! – Накинулся на него порезанный кореш. Между недавними дружками намечалась серьёзная разборка. Конвоирам пришлось вмешаться. Они растащили осуждённых и только теперь надели на них наручники. Но при этом сделали вид, что не было никакой попытки убийства. Просто один из подконвойных случайно порезался из-за собственной неловкости, ударившись о металлическую решётку.
Глава 3
Комплекс административных зданий Президиума РАН на Ленинском проспекте. Москва
Хозяин просторного респектабельного кабинета отложил в сторону лист с перечнем запрашиваемых препаратов, усталым жестом снял очки и сочувственно взглянул на просительницу; медленно просипел глухим свистящим голосом, будто с трудом подбирая слова:
– Видите ли, Зинаида Петровна, я бы и рад выдать вам всё, о чём вы просите, но ваша лаборатория давно выбрала все заложенные под вас фонды. – Седовласый чиновник мягко улыбнулся синеватыми губами. Это был крупный мужчина с бледным отёчным лицом, под глазами его набухли тяжелые мешки. Болезненный вид хозяина кабинета бросался в глаза. Дышал он тяжело – с одышкой и присвистом, как астматик, каждый вздох давался ему непросто. Но скрытый за большим выпуклым лбом уникальный мозг отказывался смиряться с немощью собственной плоти, отчего в печальных глазах этого человека то и дело вспыхивала лихорадочная жажда жизни.
– Я