Михайло. Он уже понял: роды закончились. Обычно через несколько минут Мелана выходила и выносила ребенка. Но сегодня все не так: его жена не могла разродиться более суток, ведь схватки начались еще вчера. Плач ребенка он так и не услышал. Повитуха лишь испуганно шепчет, слов не разобрать…
Резко подошел к кровати, глянул на Анну и остолбенел. Да, она боялась родить дочь, ей бы это с рук не сошло, но чтобы настолько? На ней же лица нет… Сердцем почувствовал: в дом пришла беда…
Медленно повернулся, взглянул на повитуху. Та стояла ни живая, ни мертвая. На столе – сверток. Это его малыш.
«Какой-то он неестественно тихий, – мелькнуло в голове Михайла. – Как неживой…»
Подошел ближе. Коснулся маленькой головки. Все понял.
Резко распеленал малыша и обомлел…
Это мальчик!!!
СЫН!!!
Его кровиночка, которую так долго ждал! Молился Богу по ночам. Жил в ожидании чуда!
– Господи!!! – не стыдясь, зарыдал. – Почему?! – дрожащими руками прикрыл ребенка. – За что?! – ухватился за голову и, как сумасшедший, выскочил из дома.
…Прошло несколько дней.
Михайло похоронил ребенка. Пережитое даром не прошло. Почти не выходил из местного магазина. Пил беспробудно. Вечерами местные парни приносили домой его еле живое тело.
Анна так и не поднималась с кровати. Она медленно угасала. Догорала, как восковая свеча. Кровотечение после тяжелых родов не прекращалось, хоть как ни старалась повитуха, какие только травы ни заваривала.
– Надо бы священника позвать, – нерешительно молвила Мелана. – Так. На всякий случай, – давала умирающей последнюю надежду. Не хотела добивать горькими словами несчастную женщину, хоть знала наверняка: ее уже не спасти. От большой кровопотери у молодой женщины периодически отключалось сознание и она забывалась в полусне-полубреду.
– Не зов-ви, – еле слышно прошептала Анна.
– Как это – не зови? – испугалась старуха. – Ты должна исповедаться. Все рассказать. Снять с души тяжкий грех, а как иначе? Как перед Господом предстанешь?
Анна молча отвернулась.
– О себе не печешься – о детях подумай, – поучала повитуха. – Такой грех до четвертого колена искупать будут, чай не знаешь? В Святом Письме сказано: «Я Господь Бог твой, Бог ревнивый, тот, что наказывает за грехи отцов детей до третьего и до четвертого колена тех, кто ненавидит меня и милосерден до тысячного колена к тем, кто любит меня и соблюдает заповеди мои». Ты обязана исповедаться.
Но молодая Билычка твердо молчала.
Она понимала, что умирает. Глубоко в душе тысячу раз раскаивалась в содеянном. Но в селе трудно сохранить тайну исповеди. А крутой нрав своего Михайла отлично знала. Если откроется страшная правда – детям не сдобровать. На них может отыграться. Ей же уже ничем не навредит. Поэтому решила: пусть лучше ее душа горит в аду, но подвергать опасности жизнь своих кровинушек не станет. Сцепив зубы, молчала.
Мелана знает тайну Анны. Но никому не расскажет. Ведь это последняя воля умирающей. Старуха поклялась, что будет молчать.
Но