который расходится, как попкорн перед киносеансом. Очень интересно… Такие цены! Откуда взялись такие цены?
– Чей товар?
– Не мой.
Ну, это понятно, что не его. И что покупает не для себя. У этого столько денег нет. Этот не более чем посредник. Хоть и крупный, но всё равно посредник.
– Как ты на него вышел?
– Не я, он на меня.
– Серьезный продавец?
– Но он же покупает…
Это верно, покупает, то есть деньги у него есть. А раз есть живые деньги, значит, он может позволить себе покупать, сбрасывая цену. Только быстрые сделки сулят выгоду. Опять-таки из-за специфики товара. Кто-то что-то где-то украл и стремясь побыстрее сбыть опасный товар, из-за которого можно на всю жизнь сесть за решетку, готов уступить его за треть цены. Если, конечно, деньги сразу. Схватил деньги и успел сбежать, спрятаться, обрубив все концы. А если долго торговаться, то можно и не успеть…
Такое объяснение, потому что другие хуже. Другие подразумевают участие в них спецслужб, которые сбрасывают в нужные регионы, полезным людям оружие, чтобы стимулировать межнациональные и межрелигиозные распри. Когда у людей появляется оружие, они становятся более агрессивны. Оружие всегда провоцирует драки, потому что жжет ладони. Если бы у потенциальных врагов в арсенале были одни только столовые ножи, то все войны свелись бы к банальной, стенка на стенку, поножовщине, которая легко сводится на нет одним-единственным приехавшим на место происшествия полицейским патрулем, вооруженным скорострельными автоматами. А вот когда у враждующих толп появляется огнестрельное оружие, тогда остановить их становится затруднительно. Тогда и цены понятны.
Государство может позволить себе демпинг. Государство может позволить себе раздавать оружие даже бесплатно, вычищая арсеналы и избавляясь от устаревшей техники, одновременно стимулируя на интересных им территориях вооруженные конфликты. Но раздавать оружие бесплатно – опасно, можно нарваться на международный скандал. А вот сбрасывать вооружение через посредников по бросовым ценам – это практикуется, потому что за руку не поймать. Всегда можно изобразить воровство с армейских складов, посадив для доказательства пару-тройку «проворовавшихся» офицеров. Такая практика.
И если это так, то это плохо. Но и хорошо.
Спецслужбы редко лезут в цепочку продаж, им главное – направить товар туда, куда надо. Опасность грозит лишь тем, кто общается с ними лично, кто знает то, что знать опасно. Нижние звенья видят лишь «товар», не ведая о том, откуда он пришел.
Значит, можно рискнуть. Хочется рискнуть! Уж больно цены хороши! Ну, просто…
– Хорошо, я посмотрю, проработаю прайс. И скажу свой ответ.
– Когда?
– Не теперь, после сделки. Всё после сделки…
– Передай моё почтение своим родителям… своей жене… своим родственникам…
По пустыне шли армейские грузовики, крытые брезентом, с армейскими номерами. В кабинах сидели люди в форме и при оружии.
Грузовики шли по трассе, останавливаясь на полицейских постах, водители предъявляли какие-то документы, передавали полицейским что-то