она, в этот момент находясь в состоянии какого-то странного оцепенения, что чувствовала, о чем думала… При этом, казалось, совершенно не подозревая о том, что Мадавати уже тянется к ней своими щупальцами, находясь у нее за спиной, и абсолютно никак на это не реагируя…
Трудно пояснить нам и то, как могло получиться так, что, как вскоре выяснилось, раненый охранник Джон, в отличие от некоторых, был в курсе последних событий. Может быть, душа его, почувствовав, что Джон, которому она, опять же, всей душой принадлежала, дал слабину, – возможно, почувствовав это, она как раз раздумывала над тем, покинуть ли его навсегда, или же остаться с ним еще ненадолго? И, так и не определившись с этим до конца, витала над всеми, неприкаянная, и не видная в свете колышущегося пламени горевших в бронзовых креплениях факелов? Наблюдая за происходившим сверху? И, сопереживая тем, кто ей нравился, и к кому она была неравнодушна, решила все-таки вернуться к Джону, чтобы принять активное участие в их судьбе? А может быть, раненый охранник просто вовремя пришел в себя, как перед этим вовремя пришла ему на помощь молодая женщина? Так или иначе, но Джон и в самом деле очнулся. И сделал он это, нужно сказать, как нельзя кстати.
– Ну, и куда ты там уставилась, могу я узнать? – закричал Джон, приподнявшись на локте и обращаясь к стоявшей без движения и, казалось, ничего не видевшей и не слышавшей Джессике. – Что такого интересного ты там увидела, глупая ты девчонка?! Будь я попроворнее, я бы отвесил тебе сейчас увесистый шлепок! Да, да, ниже пояса! Не знаю, понравилось бы тебе такое обращение с тобой, но это наверняка привело бы тебя в чувство! Ну, что ты увидела там в самом-то деле, а?! Обернись! Посмотри, что делается у тебя за спиною!
Громкий, прерывающийся от волнения голос Джона, взорвав в ушах Джессики вязкую, сковывавшую движения тишину, подействовал на нее, словно ледяной отрезвляющий душ. Словно водопад, внезапно обрушившийся на нее с высоты десятка метров и своими холодными, хрустально-чистыми струями смывающий обман с ее очей и пробуждающий разум…
Очнувшись от навеянного на нее Мадавати нездорового сна, развеявшегося тут же вместе с растворившимся в воздухе фантомом, ею же и вызванным, Джессика быстро обернулась и, защищаясь, выставила вперед руки.
Острое, как бритва, лезвие ножа в руке экстремистки, скользнув по плечу молодой женщины, и распоров блузку, прошло мимо, оставив на нем лишь глубокую царапину. Увидев это, Мадавати с перекошенным от злобы лицом тут же занесла нож для повторного удара. На этот раз он пришелся на две скрещенные руки Джессики. Мгновенно перехватив сжимавшую нож руку экстремистки за запястье, и развернув холодное оружие лезвием к ней, молодая женщина с силой двумя руками толкнула его от себя…
И прежде чем Мадавати успела понять, что произошло, лезвие ножа в ее руке, уже окрашенное кровью ее соперницы, с сочным, неприятным для слуха шлепком впилось ей в грудь…
– Я сожалею, – сказала еще секунду назад собиравшейся нанести ей смертельный