Запомни: это испанское слово.
– Французское, испанское – мне все равно. Я хочу промочить горло, – заявила Сара.
Чувствовалось, праздник ее утомил и поверг в уныние.
Я отошла, пропуская в дом Эбби и Кайлеба. Джон спал на отцовских руках, зато Грейс была полна сил и норовила поскорее оказаться на полу.
– Отпусти ее, Эбби. Она ничего не сломает и не разобьет, – сказала Сара, отправляясь на кухню.
Эбби спустила дочку с рук, и малышка тут же заковыляла к лестнице. Мэтью засмеялся.
– У этого ребенка потрясающая способность находить беды на свою голову. Нет, Грейс, на лестницу нельзя. – Эбби наклонилась, подхватила Грейс и отнесла подальше от лестницы, развернув лицом к общей комнате.
– Почему бы не уложить Джона в гостиной? – предложила я родителям мальчика.
Джон сменил любимый костюм Человека-Паука на футболку с изображением Супергероя.
– Спасибо, Диана. – Кайлеб внес сына в гостиную, увидел дерево и присвистнул. – Теперь я понимаю вашу озабоченность по поводу этого дерева, – сказал он Мэтью. – Оно что же, вдруг взяло и появилось в камине?
– Нам думается, тут не обошлось без огня и некоторого количества крови.
Мэтью сходил в коридор за подстилками. Они с Кайлебом проговорили весь праздник, перебрав разные темы: тенденции в развитии академической науки, врачебную деятельность Мэтью в оксфордской больнице Джона Рэдклиффа и даже судьбу белых медведей. Джона уложили прямо на полу, и Мэтью заботливо укрыл спящего мальчика одеялом. Кайлеб осторожно водил пальцами по коре Каминного дерева.
«Вот что нужно Мэтью, – подумала я. – Дом. Семью. Стаю». Не имея тех, о ком нужно заботиться, он возвращался в сумрачное место, где его подстерегали деяния прошлого. С внезапным появлением Бенжамена это особенно обострилось.
Мне тоже были нужны дом и семья. Пожив в домах XVI века, заметно отличавшихся от современных, я постепенно привыкла к шумному окружению. Страх, что другие узнают, кто я, ослаб, зато выросло желание чувствовать себя где-то своей.
И потому празднование Лугнасада, устроенное шабашем, как ни странно, доставило мне удовольствие. Прежде я находила любой предлог, только бы поменьше видеться с мэдисонскими ведьмами. Воображение рисовало мне их сборища как нечто пугающее. Сегодня общество ведьм показалось мне очень приятным и доброжелательным. Исключения составляли Касси и Лидия – мои недоброжелательницы времен старших классов школы. По сравнению с ведьмами елизаветинского Лондона мэдисонские ведьмы выглядели на редкость бессильными. Одна или две немного владели магией стихий, однако никто не мог сравниться с могущественными огненными и водяными ведьмами прошлого. Все местные ведьмы, которые что-то умели, значительно уступали Саре.
– Эбби, желаете выпить? – спросил Фернандо, протягивая ей рюмку.
– Не откажусь, – хихикнула Эбби. – Фернандо, я удивляюсь, что вы живым вернулись оттуда. Я была уверена, что кто-нибудь обязательно попытается воздействовать на вас приворотной магией.
– Фернандо сам виноват.