и сам не понимал, почему этот незнакомый Харпер начал так его раздражать.
– Да. Может, это и глупо, но то был мой единственный шанс. Я жила с сестрой и заботилась о ее детях, но вскоре начала подозревать, что она не прочь, чтобы я взяла на себя заботу и о ее муже. Так что когда Харпер прислал приглашение приехать к нему, мне показалось, что Господь внял моим мольбам.
– Значит, захотелось новой жизни? – чуть насмешливо спросил Клауд.
– Может, и не новой, но по крайней мере не такой, какой я жила все это время, а лучшей. – Эмили вздохнула, охваченная острым чувством стыда. – Кто знает, что ждет меня сейчас.
– Почему ты это говоришь? Потому что считаешь себя падшей женщиной?
– Это вовсе не предмет для шуток. – Эмили едва сдерживала слезы.
Подмяв Эмили под себя и оказавшись сверху, Клауд проговорил:
– Думаешь, из-за того, что ты больше не девственница, тебя никто не возьмет замуж? На востоке, пожалуй, могло бы быть и так, но только не здесь. Женщин на западе не хватает, детка, так что девственница ты или нет, большого значения не имеет. Здешним мужчинам нужны жены, а не святые.
Чувствуя его мускулистое тело, властно прижимавшее ее к себе, Эмили ощутила, как в ней вновь вспыхивает желание. Она едва сдержалась, чтобы не сказать об этом вслух.
– Я и не собираюсь быть святой, однако знать, что такое хорошо и что такое плохо, обязан каждый.
– Но разве то, чем мы с тобой занимаемся, не хорошо? – прошептал Клауд, касаясь губами пульсирующей жилки на ее шее.
– Да, когда делаешь это со своим законным мужем. – Эмили стиснула зубы, пытаясь совладать с накатившей на нее теплотой. – А я совершила грех.
– Ах ты, маленькая лицемерка! Это в тебе говорит разум… – Клауд выразительно взглянул на соски Эмили, затвердевшие от его прикосновения, – а тело посылает грех к черту. У меня еще никогда не было девственницы, – прибавил он и коснулся языком поочередно каждого упругого соска.
– Не правда ли, замечательно, – язвительно заметила Эмили, – что в первый раз я отдалась именно тебе.
– Вот именно, в первый раз, – медленно проговорил Клауд, вовсе не имея в виду ее девственность.
– Ты что… опять хочешь этим заняться? – ахнула Эмили, видя, что Клауд уже снова во всеоружии.
– Конечно… если тебе не очень больно.
– Не очень, – честно ответила она. – А что, должно быть больно?
– Может быть, завтра.
– Тогда почему бы тебе не подождать – ведь завтра мне опять придется скакать на этом ужасном животном!
– Я дам тебе еще одно одеяло. Единственное, от чего я должен удерживаться, это от того, чтобы сдерживать себя.
– Если бы все так думали, в мире царил бы полнейший хаос.
– Вот это точно. – Клауд коснулся губами ее губ. – Но на сей раз ты отдашься мне целиком и полностью.
И снова их тела, слившись воедино, задвигались в такт, достигая самых вершин неземного блаженства, а когда наконец Клауд выпустил ее из своих объятий,