ту же секунду я услышал быстрый шорох слева и почувствовал, как моего виска коснулся гладкий металл.
– А известно ли вам, милостивый государь, – прозвучал старушечий голос возле моего уха, – что согласно статье три тысячи сто тринадцать внутрипланетного подкодекса убийство бесхозных животных в черте города наказывается штрафом в двести энергетических единиц за каждую особь? От наказания освобождаются только люди, имеющие справку о недееспособности, и пенсионеры, лишённые права получать выплаты. Я представляю собой и то, и другое. Кроме того, я имею право убить вас на месте, поскольку вы нарушаете закон в непосредственной близости от места моего проживания, у меня есть лицензия на владение оружием, я являюсь почётным пенсионером Содружества, и ваши действия могут быть признаны общественно опасными по пункту четыре статьи семь тысяч ноль-ноль-два того же подкодекса. Мне нажать на курок или вы можете убедительно оправдать своё вмешательство в мой мирный досуг?
Я, чуть оторопев от происшедшего, помедлил с минуту, а потом ответил:
– Нажимайте. Я был бы рад прекратить своё жалкое существование таким способом. Но, может быть, вы хотя бы представитесь?
– Понятно. Вы ненормальный, – сказала старуха, убирая пистолет от моего виска. – Я люблю ненормальных. Пойдёмте ко мне, чаю попьём, побеседуем.
Через пару секунд разъяснился вопрос, который меня несколько озадачил, а именно как старуха так быстро оказалась на моём балконе. Оказалось, что её кресло может не только двигаться по поверхности, но и летать. Она выдвинула из-под него маленькое дополнительное сиденьице и пригласила меня присесть, после чего мы легко перемахнули на её балкон, я пристроился на пластиковой скамеечке, и хозяйка принялась разливать чай из красивого сферического сосуда, парящего над столиком, по чашкам.
Сначала я сидел практически молча, односложно отвечая на вопросы, но потом мы разговорились и закончили беседу поздно ночью.
Старушку звали Сджутка Аж. До пенсии она занималась избирательной юриспруденцией. Этот неуклюжий термин придумали лет 500 назад, на волне борьбы за права биологических организмов. Роботы разного рода практически монополизировали вопросы права, но автоматическое принятие решений по судам многих не устраивало. Ввели сначала ограничения на использование искусственного интеллекта, а затем и приоритет естественного интеллекта над искусственным. Сделано это было несколько своеобразно. Дело в том, что правовая база Вселенной к тому времени стала очень сложной и полной противоречий. Законодательство всё ещё было в руках биологических организмов, так что сложность только росла со временем. Законы противоречили друг другу, и почти всегда можно было найти аргументы как за, так и против данного приговора суда. Искусственный интеллект принимал решение на основе собственных толкований юридических текстов, а если они были равноправны, то на основании веса прецедентов за каждый вариант решения. Естественный разум так работать