моя книга «Свитки из пепла: Еврейская «зондеркоммандо» в Аушвице-Биркенау и ее летописцы. Рукописи, найденные в пепле у печей Освеницма (З. Градовский, Л. Лангфус, Л. Левенталь, Х. Герман, М. Наджари, А. Левите)» – первое сводное издание текстов членов зондеркоммандо на русском языке. Издание получило полтора десятка откликов[475], попало в число 25 лучших книг года (во версии «НГ-Ex libris») и стало финалистом премии «Прсветитель» за 2014 год.
В 2015 году с незначительными уточнениями книга была переиздана в издательстве «АСТ» под заглавием «Свитки из пепла: жертвы и палачи Освенцима»[476].
Настоящее издание – по сути третье, только про него уже не скажешь, что перемены в нем незначительны. Во-первых, в него впервые включен небольшой фрагмент «В раздевалке» – концовка текста З. Градовского «В сердцевие ада», а главное – в нем впервые в русском книжном формате привоится почти полный текст рукописи М. Наджари, впервые и сенсационно расшифрованный А. Никитяевым с помощью методов микроспектральной съемки[477].
Летописцы и их тексты
Залман Градовский: в сердцевине ада
И в конце тоже было слово…
…Последние евреи догорали. Сияло небо, словно высший Зритель Хотел полюбоваться на Конец.
Холокост нельзя рассматривать ‹…› как большой погром, как случай, когда история в своем движении поскользнулась. Никуда не деться, приходится рассматривать Освенцим как конечную станцию, на которую Европа прибыла после двух тысячелетий построения этической и моральной культуры…
1
Залман (Залмен[478]) Градовский родился в 1908 или в 1909 году в польском городе Сувалки недалеко от Белостока. Его отец, Шмуэл Градовски, владелец магазина одежды на улице Лудна, обладал очень хорошим голосом и служил кантором главной городской синагоги, а также учителем талмуда. Мать, Сорэ, – скромная, гостеприимная женщина. Ее дед, раввин Авром-Эйвер Йоффе, был выдающимся знатоком и толкователем Закона (гаона) и почтенным талмудистом, автором книги «Махазе Авраам» («Видение Авраама»), а отец – Иегуда Лейб – автором другого толкования: «Эвен Лев» («Камень сердца»)[479].
Все три сына – Залман (Хаим-Залман), Авром-Эйвер и Мойше – учились в ломжинской ешиве[480]. Двое старших занимались общественной работой – они были лидерами в молодежных организациях (в частности в союзе Слава юношей Сувалок). Залман также участвовал в объединении, которое снабжало кошерной едой еврейских солдат польской армии, служивших в Сувалках. Он получил еврейское и общее образование, знал европейские языки, в частности немецкий и русский, и европейскую литературу, много читал, особенно на идише[481] и по-польски[482]. В «лагерной» части его текстов немало немецких заимствований – как в лексике, так и в синтаксисе