начало человека и помогать ему в жизни в физическом мире. Молитва – это своего рода коррекция жизненного пути каждого живого существа и залог успеха в начинании всех его благих дел. И то, что говорили тебе мои монахи, не пустые слова, а ты их слушал, как чириканье птичек.
При этих словах отец Гонгэ улыбнулся и задумчиво продолжил:
– Кстати, птичий язык – мудрёная вещь. Когда у меня жили птички, я часто вслушивался в их щебет, стараясь понять, о чём они говорят. Ведь слушая любую речь, любое звучание звуков, можно обнаружить много удивительного и, в конце концов, проникнуть в гармонию их сочетаний, уловить смысл и содержание тех символов звучания, которые могут раскрыть свои тайны. Именно таким путём я научился птичьему языку, сумел понять и расшифровать их речь. Ведь и в наше время так действуют разведчики перехвата шифрованных радиопередач, используя метод изучения птичьего языка? Главное здесь – полюбить птиц и почувствовать, что их волнует. Если бы ты смог понять птичий язык, то тебе было бы под силу увековечить их души. Жаль, что птицы не оставляют о себе никакой письменной памяти. Создаётся такое впечатление, что они, бедные, умирают полностью, не имея возможности увековечить себя. В связи с этим, мне вспоминаются один разговор моих учеников. Они трепетно относились к старинной литературе, часами просиживая в моей библиотеке. Как-то, перебирая полуистлевшие свитки древних писаний, они наткнулись на свиток «Дзюкинсё» – «Кое-что о десяти заповедях» старца буддиста-мирянина Рокухара Дзиродзаэмона, написавшего свой труд в 1252 году в травиной хижине у подножья Восточных гор. Этот старец мечтал обрести возрождение в Цветке Лотоса на Западном Облаке. Мои ученики тогда с восхищением процитировали его слова: «Когда я собираю и рассматриваю древние и нынешние повести, я вижу, как сам дух этих повестей будто истлевает подо мхом. И как печально, что до нас иногда доходят лишь одни названия. Вслушиваясь и всматриваясь в быстротечность бренного мира, мы понимаем, что он подобен быстрому течению порожистой реки». Они сознавали, что, разговаривая через книги с мёртвыми, автор испытывал такое же чувство, которое можно испытать и через тысячу лет. В такие минуты время возвращается, передавая эстафету от поколения к поколению, и всё бежит как бы по кругу, где мёртвые, оставив о себе сообщения, совсем не умирают, а продолжают жить с нами в вечности. И их послания к нам похожи на послания с того света. Так мои ученики даже через них научились проникать в нирвану и общаться с душами умерших авторов. Именно поэтому благодаря своему Глаголу человек считается сильнейшим среди других существ на земле, только не всегда об этом помнит.
Услышав эти слова, я мысленно произнёс молитву о спасении моей возлюбленной.
И отец Гонгэ услышал слова этой молитвы и похвалил меня. Он сказал:
– Есть вещи, на которые человек может повлиять, но существуют также и другие вещи и явления, на которые он повлиять не может и должен их принимать такими, какие они есть. Монах Сюндай, толкователь Сорая, живший на рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков в своих диалогах