сложенного парня в светло-сером костюме и белой сорочке с воротником-стоечкой, показалось мне знакомым.
Девушки лет этак по двадцати посмотрели сначала на Суворова, потом на меня. Красивые приятельницы у Сережиных друзей, или кто они там, решила я.
– Режим нарушаете, братцы? – весело спросил Суворов, здороваясь. – У вас же послезавтра матч.
– Даже и не думай сообщать отцу или, упаси боже, Василию Афанасьичу, – произнес смуглый сероглазый брюнет в джинсовой куртке. – Серега, ну представь же нас своей даме.
– А, ну да, – буркнул тот, – это Таня. – Он повернулся к сидящим и поочередно назвал их мне. – Это Максим, – указал он на брюнета в «джинсе», – это Валера. – Суворов кивнул на улыбающегося блондина с острыми чертами лица и прищуренными голубыми глазами.
Я посмотрела на третьего, еще не представленного мне, пытаясь вспомнить, где же я могла его видеть. Красивое мужественное лицо, с маленьким светлым шрамиком над левой бровью, со спокойным взглядом больших серых глаз. Он облизнул губы и коротко взглянул на Суворова.
– Я Алексей, – произнес он, – а то Серый, очевидно, запамятовал, как меня зовут.
– А это Лена и Таня, – кивнул Суворов на девушек, – а что это вы сегодня так?..
– Молчи и садись, – сказал Максим, показывая в улыбке красивые, ровные зубы. Многие, по-моему, пластиковые. – Не все же твоему папаше бухать по поводу наших успехов, можно и нам.
– А то, знаете ли, режим, режим, – вставил Валера. – Так, Елена Васильевна? – спросил он у одной из девушек.
– Если бы он сам его соблюдал, – ответила та. – А то вечно придет и брюзжит: Климов нарушил режим, а уж Смолинцев и вовсе мерзавец, а Савичева пора и вовсе отчислить из команды за его мерзкие злоупотребления добротой тренеров и пренебрежением режимом. А сам как дыхнет перегаром и ну храпеть.
– Это дочь главного тренера, – шепнул мне Суворов, – а вот тот…
– Отставить разговорчики! – рявкнул Максим. – Дай-ка мне лучше, Серега, взаймы. А то мы, что было, спустили, а ехать за деньгами влом.
– А тебе папа еще платит?
– От твоего папы дождесси-и!.. – протянул тот. – Почему нет премии за выигрыш в Задольске? Ась?..
– Простите, Леша, – обратилась я к молчаливо сидящему Алексею, – мне знакомо ваше лицо. Возможно, мы где-то виделись?
– Это неудивительно, мадам, что вам знакомо его лицо, – влез Максим. – Леша у нас человек известный. Вы, наверно, видели его по телевизору.
– Так я ж тебе давно хочу сказать, – вступил и Суворов, – что это, знаете ли…
– Ладно, – прервал его Алексей, – вы, верно, не особо интересуетесь хоккеем?
– Да нет, почему… – попыталась извернуться я. – Мне Суворов всячески старается дать пищу для размышлений в этой области. Я уже даже игроков вашей команды помню по фамилиям.
– Да ну? – ухмыльнулся Максим.
– Ну да, – в тон ему ответила я, – Смолинцев там, Климов. А еще он прожужжал мне все уши про Савичева. – Максим и Алексей переглянулись и рассмеялись. Суворов