это.
– И что вы обо всём этом думаете?– Спрашивал товарищ Артур, внимательно разглядывая кучи.
Арнольд замялся и поэтому заговорил Свирид:
– Думаем, что тут этот, жабрей… баб тут душегубил. Вон сколько их тут набил.– Он обвёл рукой кучи.– Даже и сосчитать не можем их.
– Жабрей? Жабрей, что это значит, что за слово такое?– Спросил товарищ Артур.
– Жабрей это… ну муж жабы,– пояснил товарищ Тыжных.
– Ах, вот как, понятно… Хорошее определение, верное, но вот в одном вы не правы, товарищ…
– Тыжных,– представился Свирид.
– Товарищ Тыжных, – продолжал пришедший.– У нас в СССР больше нет баб, у нас…– он замолчал, давая возможность продолжить молодому оперуполномоченному.
– Да, понял я, товарищ Артузов, у нас женщины.
– Верно, товарищ Тыжных, которых мы любим и ценим, они наши матери, боевые подруги и товарищи, и каждую из них мы должны беречь и уважать. Даже если они и оступились. Или встали на неправильный путь.
– Есть уважать и беречь женщин,– сказал Свирид.
– Товарищ, Артур,– заговорил Буханкин.
– Да.
– Нам бы МУР сюда позвать, не разберёмся мы тут без них, нет у нас методик, и мы с Тыжных не специалисты, я тут сижу и думаю, как всё здесь классифицировать, как подсчитать, сколько было жертв. Откуда они и кто.
– Товарищ…– Артузов замер, ожидая имени.
– Оперуполномоченный Буханкин.– Представился Арнольд.
– Товарищ Буханкин, никого мы вызывать не будем, это дело секретное и государственной важности. Будем разбираться сами по мере сил. Хорошо, что эта женщина нам позвонила, а не в МУР. Кстати как вам она показалась?
– Редкая красавица.– Сказал Арнольд Буханкин.
– Из эсеров она, и Савинкова знает. – Бурчал Тыжных.– Раньше была, сейчас, вроде, член ВКПб. Да и то проверить нужно, не похожа она на нашу, больше на нэпманшу смахивает.
– Вот как, ну что ж, пойду, взгляну на нэпманшу, где она?
– В соседней комнате, с товарищем Эгундом.– Доложил Арнольд.
– Здравствуйте, я Артузов, – поздоровался товарищ Артузов, входя в комнату, где были Ракель Самуиловна и товарищ Эгунд.
Он поздоровался за руку с Яном Карловичем, и сразу подошёл к дохлому ящеру, осмотрел его внимательно и констатировал:
– Опять серый.
– Да, той же породы, что и Яшка Свердлов.– Тихо, что б не слышала товарищ Незабудка, – сказал товарищ Эгунд.
– Значит, жабрей нарвался на вас, – теперь товарищ Артузов говорил с Ракель Самуиловной,– а вы оказались из эсеров, товарищ…
– Незабудка, Ракель Самуиловна. Я из эсеров, но давно уже член ВКПб.
– Незабудка!?– Даже обрадовался товарищ Артузов.– Так вы легендарная товарищ Катя! За вами Жандармерия числила три акта. Вас Савинков всем в пример ставил.
Слова и тон товарища Артузова безусловно польстили красавице, но говорить, что за ней числилось не три, а пять терактов, она не стала. Скромно промолчав, только вздохнула,