Тили два хобби: читать всё, что попало, забрасывая прочитанное в пластмассовую мусорную корзину, и смотреть сериалы про ковбоев. И когда она смотрит очередную серию, то в горячке начинает палить из своего револьвера по ковбоям, точнее дырявить их шляпы. Поэтому, у неё несколько ламповых телевизоров, которые ремонтирует наш великий изобретатель мышонок Мучка.
Мы с Мяконьким очень любим Жемчужный залив и, в летний период, совершаем ежевечерние прогулки вдоль побережья, а потом проходим через золотые ворота в Лабиринт, и возвращаемся в свою Деревню, Которой Нет.
Однажды вечером мы вернулись с побережья, и подошли к золотым воротам. Мяконький спрыгнул с меня, забрался на Тилю, которая дремала у своего каменного столика, и поцеловал её. Тиля проснулась, что-то забормотала, и Мяконький пообещал ей прийти ночью, чтобы почистить панцирь. Затем Мяконький забрался на мою спину, и мы вошли в золотые ворота Лабиринта.
– Газеты не забудь! – крикнула вдогонку Тиля. – Скукотища…
Но разве Мяконький про такое забудет? Он без Тили жить не может.
А когда настала ночь, у Золотых ворот Лабиринта произошло вот что.
Стёклышкин, молодой ассистент профессора в городской обсерватории, держа небольшой ручной телескоп подмышкой, возвращался домой после астрономических наблюдений Луны. Пахло полынью, сухим песком и водорослями и настроение у Стёклышкина было приподнятое: оказывается, во время полнолуния освещённость лунных кратеров… Но что это?! В нескольких шагах впереди, под ярким светом уличного фонаря, Стёклышкин вдруг обнаружил – почти полутораметровую морскую черепаху! безмятежно дремлющую с сигарой в кресле. Рядом На небольшом каменном столике стояла бутылка с цветной этикеткой, поблёскивало блюдце с нарезанным лимоном, и лежал револьвер. Чуть поодаль шипел старый ламповый телевизор, на четырёх ножках, мерцающий синим полупогасшим экраном, на котором отчётливо темнели три звездообразные дыры (явно от выстрела). В воздухе ещё висел запах пороха. Почти сразу же за черепахой, Стёклышкин увидел необычное мраморное сооружение с золотыми воротами, над которыми виднелась гранитная скрижаль с надписью: Лабиринт Вселенских Мыслей.
Стёклышкин подкрался к воротам, чтобы приоткрыть их, как вдруг черепаха подняла голову, вынула сигару изо рта, и недовольно произнесла:
– Тиля меня зовут…
Стёклышкин вздрогнул, обернулся и застыл на месте.
– Недавно заснула, – недовольно пояснила черепаха, – так что, если заблудишься, не ори! Жди до утра. Два дня не спала. Дай поспать!
Стёклышкин молчал.
– Сериал про ковбоев смотрела… – продолжала черепаха. – Хочешь бродить в Лабиринте – броди. Открывай ворота и иди! Только следов не оставляй. И не вздумай мне жевачку на панцирь прилепить – застрелю! И вход закрою. А выход в Деревню, Которой Нет, тебе всё равно не найти…
Черепаха сунула сигару в рот, свесила голову и заснула.
Стёклышкин постоял, послушал сиплый