работа? Неужели мы платим настолько больше?
Глеб сам толком не знал, что хочет услышать. Возможно, что в Баттерфляй ее загнала жуткая жизненная ситуация, которую он может разрулить, или что это временная мера, или что она устроилась в Бабочку на спор. Зачем? Чтоб не ассоциировать ее со своим представлением о подобным ей. Он, как все вокруг, был подвержен предрассудкам.
А Настю это разозлило куда больше, чем все до этого. Она сама относилась к своей 'профессии' с пренебрежением, но позволять, чтоб так же пренебрегали окружающие – все равно, что добровольно вываляться в грязи.
Она запнулась, вскинула на мужчину взгляд, а ответила так спокойно, как только могла.
– А это для меня призвание. Нравится.
И на лице Имагина дернулась мышца. Почти что скривился. Вот и отлично. Вот и выяснили – брезгует, непонятно только, зачем тогда фарс устроил?
– Крутить…ся перед толпой? – музыка продолжала играть, а вот они больше не перетаптывались.
– Танцевать, Глеб Юрьевич, это называется танцевать.
– Я думал, что мы сейчас танцуем.
– Там, – Настя кивнула на сцену, – танцевать мне нравится больше.
– Не верю, – мужчина сузил глаза, продолжая прижимать девушку к себе.
– Ваше право, – а она попыталась ответить максимально равнодушно. Зачем вообще так раздражаться? Разве для нее хоть что-то значит мнение этого человека? Этого постороннего чуть не уволившего ее однажды человека?
– И что, если, допустим, я предложу тебе другое место, ты откажешься?
– Какое?
– Своего секретаря… – Настя хмыкнула, руки соскользнули с мужской шеи, уперлись в грудь. Осталось только оттолкнуться и уйти.
– С какой стати? Вы всегда так подбираете секретарей? Без собеседования? Или собеседование будет, только в интимной обстановке? – спросив, Настя надавила на грудную клетку, отстраняясь. Он, конечно, дернулся, собираясь придержать, но вовремя опомнился. Не хватало только скандала посреди танцпола с криками 'пустите!' и ответными пылкими 'не пущу! никогда! ты моя!'
А потом, не оборачиваясь и не оглядываясь, Настя направилась к выходу. Не спеша, не бледнея и не краснея от злости, вообще не злясь. Ну и что такого произошло? Просто очередной придурок посчитал себя вправе сделать щедрое предложение, от которого невозможно отказаться. Далеко не впервые и, к сожалению, не в последний раз. Почему-то мужики пищат от восторга, стоит только подумать о том, что могут заиметь в личное пользование танцовщицу. Этот такой же. И ответила Настя ему так же, как всем до.
Выйдя на воздух, Ася чертыхнулась, вспоминая о том, что сумочка осталась где-то в зале. Значит, придется вернуться. Возможно, вернуться и не только забрать свою вещь, а еще и услышать от Имагина или от Женечки, что она таки уволена. Вскинув взгляд в небо, девушка закусила губу.
Ее никогда еще не подводила интуиция. Она всегда знала, что Петя немного не тот, она знала тогда, что мышца не заживет, предчувствовала, что не стоило идти, понимала, что от Имагина нужно держаться подальше.