подошел к витражной стене. Солнечный диск, проглядывающий сквозь мутное марево, глаз не слепил. Приоткрыв окно, он вдохнул влажный воздух и громко произнес:
– Все, хватит валяться в духоте, поехали на море. Думаю, время пришло. Микол, ты слышишь, вставай, кофе сделаю сам, а ты давай в душ, умывайся и в дорогу!
– Серег, ну что ты опять придумал? – пробормотав это, Мик перевернулся на другой бок и продолжил сон.
– Не гунди, вставай, надоело мне тут! Воздуха свежего хочу, да и тебе он не помешает. Посмотри на себя – небритый, опухший как бомж. Где мой Микола? Не вижу! Микола, ты где?
Мик неохотно повернулся и полежав еще несколько минут, не спеша двинулся в душ. Сергей же в это время принялся за уборку стола. Руки машинально мыли, натирали посуду, а голова окунулась в привычный мыслительный процесс. Иногда он и сам замечал, что созревание особо важного решения сопровождалось несколько истеричной деятельностью всего организма. Ему просто необходимо было что – то мыть, чистить, натирать, или, например, заняться спортом. Мозг не торопясь вырисовывал грандиозную схему нового масштабного проекта. Конечно, это были лишь первые наброски, но даже осмысление небольших деталей, вызывало в сердце настоящий ажиотаж.
Микола вышел из ванной совсем другим человеком – выбритый, бодрый, подтянутый.
– Море говоришь, я не против. Море, так море. А где обещанный кофе?
– Извини, заработался немного, сейчас заварю.
– Давай, а я пока пойду переоденусь и вещи соберу.
Когда Николай, а по-русски его имя звучало именно так, вернулся, дымящиеся чашечки стояли на столе. Сергей сидел рядом, рассеяно поглядывая по сторонам.
– Говори, вижу ведь, что – то задумал, рассказывай!
Сергей лишь улыбнулся в ответ и взял свою чашку со стола. – «Не спеши, Коля, не спеши» – так он называл друга в редкие моменты душевной благодати.
Тот, в ответ чуть поперхнувшись, еще раз переспросил:
– Что-то совсем удивительное?
– Не знаю, пока только собираю, посмотрим, что получится.
Дорога им предстояла довольно продолжительная, где – то около четырех часов. За рулем сидел Микола. Ехали, как ни странно легко, без пробок. Вылетев на загородное шоссе, Сергей совсем отключился от мелькавших за окном пейзажей и полностью ушел в себя, а Мик по привычке окунулся в постоянно преследовавшую его в последнее время, боль.
Субтропическая растительность Тайланда мало напоминала широкие просторы Украины. Ее золотые пшеничные поля, ее бездонное чистое небо, ее воздух, наполненный родным, непередаваемым запахом. Он часто вспоминал, как приезжал к бабушке в деревню под Луганском. Играл с местными ребятами в войну. Штаб у них был в посадке за селом, и они чумазые и загорелые с утра до вечера лазали по деревьям и прятались в переливчатых пшеничных морях. Теплый ветер обнимал сразу и снаружи , и внутри. Сухая дорожная пыль лучше всяких лекарств залечивала раны и ссадины. Бодро