фоне. У окна сидит девушка, одета так… элегантно, сидит на высоком барном стуле, положив локоть на стол, возле нее белая фарфоровая чашка на блюдце, она смотрит в окно и не спеша затягивается белой тонкой сигаретой. В кафе она, похоже, одна и такой уютный свет исходит от абажура над ней. А из глубины кафе, наверное, слышна тихая музыка. Джаз или блюз. Где-то позади бармен вытирает бокалы чистым бумажным полотенцем… И я тогда подумала – я тоже именно так хочу, сесть где-нибудь в центре Нью-Йорка, думать о своем и медленно-медленно затягиваться тонкой ментоловой сигаретой…»
Бриджит: «Флор?…»
Флор: «Да?»
Бриджит: «Можно мне попробовать?»
Флор: «Что?»
Бриджит: «Дай мне тоже попробовать…»
Флор нахмурила брови: «Зачем это еще?»
Бриджит не стала отвечать, да и что ответить на такой вопрос. Сидели молча, тишину прерывал только шорох под подошвой кого-то из них, когда возили ногой по песку.
Флор сдалась первая: «Ладно, держи, если хочешь. Надеюсь, тебе не понравится. Ты пробовала когда-нибудь?
Бриджит: «Один раз, очень-очень давно. Мы же вместе были, помнишь?»
Уже по дороге домой, Бриджит, смотря на улицу в окно автобуса, почувствовала, что мир стал казаться ей чуточку светлее, будто резко стемнело, а потом зажглись фонари. Много, много фонарей. И всем этим светом для нее была Флор.
На 8-й улице Бойса самые шумные бары. Вернее, одни из самых шумных. Так считали жители соседних домов. Может, им не с чем было сравнить, а может, они и впрямь являлись таковыми. Звук шаров, ударяющихся о край бильярдного стола, смех парней и веселый визг их девчонок. Музыка, которую на собственный вкус можно было выбрать в джукбоксе и неизменный бармен, знающий всех посетителей по именам. Сестры частенько проходили днем мимо таких заведений. Но днем все не то: со стороны улицы они выглядели как обычные закрытые магазины с большими витринами. Мода была на неоновые вывески, которые зажигались с наступлением темноты. И наступало их время, бары широко раскрывали двери, обдавая посетителей спертым залежалым воздухом.
Иногда там вживую пели мужчины лет сорока, с прокуренными голосами, не выпуская сигарету из губ. Пока рука рвала струны гитары, их похотливый взгляд успевал прожечь одежду не одной женщины. Обычно после выступления они уходили с одной из этих женщин, у которой были более заманчивые чулки, либо самая упругая задница. Флор с сестрой не знали этой атмосферы. Женщины боролись за мужчин, мужчины боролись за выпивку. Женщины с завистью оглядывали соперницу, у которой сексуальнее платье и есть то, чему положено из него выпирать. Мужчины с завистью глядели на тех, кому бармен наливал выпивку в долг. И всегда было очень накурено.
Флор успешно защитилась, и было решено немного отметить это событие. Они выбрали самый дальний от входа край барной стойки. Флор взяла себе джин-тоник, Бриджит заказали коктейль. Ничем особенным они не выделялись из основной массы. Может, только более скромной одеждой…
На каждую