путь неспроста. Ее жизнь была покаянием. Покаянием перед погибшим мужем.
Глава 6
В тот день Лада спала дольше обычного. Пока запертые в сарае куры не подняли громкий, возмущенный произволом хозяйки крик. Тогда она выскользнула из-под легкого одеяла, умылась, не глядя в зеркало, и, накинув халат, выскочила на улицу. Главное – открыть птицу и насыпать им зерна, а уж после можно будет позаботиться и о себе.
Между кустами хризантем, высаженных возле сарая, мелькнул деловито вздернутый хвост.
– Бродский! Ну, слава богу, ты где бродил?
Лада подошла к заметно похудевшему коту и, осторожно присев на корточки, почесала того за ухом. На самом деле она не волновалась о Бродском. Он был известным Донжуаном и, в противовес всем канонам, октябрь на календаре никак не влиял на его либидо. Вольная любвеобильная душа Бродского готова была последовать за понравившейся кошечкой хоть на край света, и тогда он исчезал на день, а то и на два. Так что Лада уже даже привыкла к тому, что у ее кота была намного более насыщенная жизнь, чем у нее самой, и не пугалась, когда тот пропадал.
– Мя… – пожаловался Бродский.
– Истаскался весь! Не кормили?
– Мя…
– Сейчас-сейчас, только кур открою. Они первые попросили есть. Все по-честному, – объяснила Лада коту. За спиной раздался тихий гортанный смешок. Она резко обернулась.
– Ты всегда разговариваешь с животными?
Вспыхнув, женщина резко встала. Больная нога не выдержала такого пренебрежения и отозвалась острой болью в мышцах.
– Ох, – простонала Лада.
– Ты в порядке?
Ник подхватил ее за руку, сосредоточив на Ладе свой испытывающий взгляд. Еще вчера она заметила в его глазах нечто необычное, какую-то сумасшедшую энергетику, прущую из их глубины. Но только в утреннем свете, касаясь телом тела, обратила внимание на их удивительно яркий цвет. Его глаза были вовсе не карими, как ей показалось сначала. Глаза Ника были насыщенно-серыми. Такими же серыми, как штормовое море… Или затянутое тучами небо, или… Ну, вот… Опять. Она пялится на него, как дура! Резко отступив, отчего мышцы вновь отозвались болью, Лада заметила:
– Да, все хорошо. А насчет животных… Порой это мои единственные собеседники.
– И это твой выбор? – тихо поинтересовался Ник, и Ладе ничего не оставалось, кроме как снова на него посмотреть. Она не могла понять настойчивости мужчины. И злилась от того, что он взялся судить, ничего о ней толком не зная.
– Почему ты решил, что можешь меня осуждать? Только лишь потому, что помог мне?
Лада развернулась и, тяжело ступая, двинулась к сараю. Насыпала зерна, налила воды в поилку и уж тогда открыла дверь, выпуская птиц в закут. Петух-скандалист, будто бы почувствовав воинственный настрой хозяйки, обошел ее по дуге, глядя недобрым красным глазом – обещая, что в следующий раз она так просто от него не отделается. Лада горько хмыкнула. Собрала яйца в подол и торопливо вышла за калитку.
– Я не осуждаю тебя.
– Мы разве не закрыли