на ее кровать. Серая простынь все же слепила своей белизной на фоне почерневших стен. Арма поджала ноги и протянула гостю пряник. Тот впился в него, пуская слюни, но отломить хотя бы крошку не смог – так сильно он засох. Немного помолчали.
– Послушай, – начал Сэйджа, осторожно подбирая слова и вынюхивая тропу для разведки. Собраться с мыслями мешал твердый кусок теста с глазурным покрытием в руке. – Кому ты обычно продаешь ценные вещицы?
– Балервик скупает все, что я ему принесу, – удивилась Арма. – Иногда я заглядываю к одному купцу на Малом базаре. Но это оттого, что он угощает меня супом. До него добираться слишком долго, а разницы в цене нет. Еще есть гостиница на Скудном переулке. Там в подвале держат лавку конюх и сестра часовых дел мастера. Чем они торгуют, я до сих пор не поняла, но целые флаконы и бутылки я всегда несу им. Однажды я видела там закупоренную банку с человеческой головой, – гордо поделилась она. – Вместо волос у нее были водоросли.
Сэйджа рассерженно бросил пряник на кровать и поднялся.
– А как вообще дела у тебя? – спросил он, понимая, что уйти сразу будет невежливо.
– Очень хорошо, – оживилась Арма и достала из шкафчика музыкальную шкатулку. – Смотри, мне починил ее Велерус Амбл из Горчичной пущи. У меня был день рождения, и я отнесла ему мамин подарок.
Сэйджа вновь опустился на кровать. Он совсем забыл поздравить свою знакомую. Работы было очень много, а еда подходила к концу. Раньше он никогда не пропускал ее праздника. Он взял в руки шкатулку. Ее оставила Арме мама, перед тем как умереть от какой-то сложной и тяжелой болезни. Последние два года инструмент молчал. Сэйджа осторожно поднял крышку, и из завалившейся на один бок лачуги посреди пустынного побережья зазвучала мелодия. Ей вторил ветер, ворвавшийся в прохудившуюся крышу. Засвистело под дверью, затряслись занавески. Мальчик закрыл шкатулку и протянул ее хозяйке. Во рту было горько. Арма молча водила пальчиками по небольшой крышке потерявшей цвета коробочки.
– У меня как раз для тебя есть подарок, – сказал Сэйджа. – Только ты никому не должна про него рассказывать.
Глаза девочки заблестели.
– Правда? Да, да, это я умею, – приложила она пальчик к губам и заулыбалась. В комнате стало теплее. Сквозняки покинули дом.
– Я тут кое-что нашел. Волшебное, – добавил Сэйджа и подмигнул. – У тебя есть плотное одеяло?
Они шли по пляжу, должно быть, впервые не пытаясь разглядеть выброшенную на берег ветку или потерянную кем-то сандалию. Сэйджа вспоминал теплое дыхание Армы под тяжелой накидкой, наброшенной им на головы. Он не видел ее, но чувствовал каждый вздох. Держал в памяти секунду, во время которой все окружающее растворилось в ярком сиянии. Медальон занимал все меньше места в его голове. Девочка, загадочно улыбаясь, не могла думать ни о чем другом.
– А может это принадлежит русалкам?
– Русалок не бывает, – отмахнулся Сэйджа.
– Откуда тебе знать, – резонно заметила Арма. – Я вот видела