Боится физической боли так, словно это действительно самое страшное в жизни.
Впрочем, при чем тут пол и возраст? Большинство живых существ подвержены этому страху. Это вообще самый понятный, простой, сильный и распространенный страх, благодаря которому легко вырабатываются нужные инстинкты. Именно на этом, пожалуй, стоит сыграть. Не просто дать понять, что я способен защитить ее, это она и сама прекрасно видит, но заставить поверить, что я твердо намерен по мере сил оберегать ее от внешних угроз. А там и за доверием, и за преданностью дело не станет.
Что особенно приятно, для этого даже толком предпринимать ничего не требовалось и уж тем более переступать через себя и какие-то свои принципы. Девчонке вправду некуда бежать, а я на самом деле не собираюсь ее мучить, все остальное – закономерный итог.
Вот с такими мыслями я и дошел до кают-компании, где, к собственному удивлению, обнаружил одного капитана. Я-то полагал, что опаздываю на общую сходку, а оказывается – на личную беседу. Нехорошо вышло.
– Звал? – растерянно уточнил я. – Извини за опоздание, не думал, что ты одного меня будешь ждать.
– Что, настолько увлекательная девица? – хмыкнул Серый, окинув меня выразительным взглядом. – Садись.
– Не то слово, – совершенно искренне отозвался я, устраиваясь в кресле напротив. – Уступлю только за двойную цену и только тебе – в знак крайнего уважения.
На удивление, я даже не лукавил, уж по части уважения – точно.
Серый – хороший капитан. Жесткий, принципиальный, но справедливый и не склонный к излишнему насилию. Прозвище ему подходит во всех смыслах. Черты его характера – простота, холодность, строгость и равнодушие. Он весь серого цвета, от волос до подметок, а от разговора с ним на языке привкус и запах железа.
На борту «Ветреницы» капитан – царь и бог, потому что корабль принадлежит ему, команду он подбирал сам и заключал с каждым личный контракт. Я летаю с ним пять лет, и за это время добровольно от него уходили, только списываясь на берег (редко) или вперед ногами в шлюз (часто).
И если подчиненные уважали Серого за справедливость и умение разрешить любой конфликт, а также за отсутствие жлобства – он никогда не хитрил с долей экипажа и не пытался урезать честно заработанные проценты, – то другие капитаны всегда слушали его мнение и ценили за мудрость и какое-то совершенно звериное чутье на неприятности и всевозможных ищеек. Ходили слухи, весьма правдивые, что он сам вышел из числа оных.
Капитан постоянно повторял, что хороший пленник – мертвый пленник, и потому ситуаций, подобной той, что произошла с рыжей, на корабле обычно не складывалось. Оставив девке жизнь, я нарушил негласное распоряжение и до сих пор не поплатился за это просто потому, что сам предложил решение проблемы, которое удовлетворило Серого. В последнем можно было не сомневаться: если бы не удовлетворило, он бы спокойно пристрелил пленницу и снял все вопросы.
С минуту мы сидели в звенящей тишине. Серый заметно