три части, соответствующие прочитанным лекциям. Это привело к определенным перекосам и порой неожиданным повествовательным зигзагам, чего, конечно, не случилось бы в систематически выстроенном книжном тексте. Впрочем, не исключено, что такой текст стал бы менее читабельным. Цифры и факты, которые я привожу в качестве доказательств и иллюстраций, достаточно хорошо известны, по крайней мере в специализированной литературе; мой вклад, если таковой имеется, заключается в их упорядочении относительно широкого историко-теоретического контекста. Каждая из моих трех лекций длилась не более часа, поэтому при подготовке книги для большей ясности материал был дополнен и расширен. Пытаясь избежать слишком частого вмешательства в поток текста, я использовал сноски – нередко для того, чтобы процитировать замечательно прямолинейные сообщения из «The New York Times» или поделиться особенно гротескными случаями, узнавая которые не знаешь, смеяться или плакать над тем, что стало казаться нормальным. Иногда я использую сноски и для того, чтобы высказать какую-то наиболее рискованную (но оттого потенциально не менее продуктивную) гипотезу, не решаясь включить ее в основной текст как полноправного претендента на цитирование.
Итак, «Купленное время» состоит из трех глав. Первая глава начинается с краткого обзора взаимосвязей (очевидных уже почти для всех) между финансовым кризисом, кризисом налоговой системы и кризисом роста – этому хитросплетению взаимосвязей тем не менее до сих пор удается успешно противостоять любому кризисному менеджменту и загадывать политикам нескончаемые загадки. Затем я перехожу к теориям 1970-х годов, заявлявших о надвигающемся «кризисе легитимации» «позднего капитализма», и пытаюсь понять, почему они оказались слабо подготовлены к тем социальным трендам, которые в последующие десятилетия опровергли все их догадки. Один из таких трендов – длительный разворот от социального капитализма послевоенного времени к неолиберализму начала XXI в. Далее я обрисовываю, как кризис, диагностированный в 1970-х годах, развивался на самом деле, принимая со временем все новые формы, пока не достиг в 2008 г. своего нынешнего вида.
Вторая глава книги посвящена кризису государственных финансов – его причинам и последствиям. Она начинается с критики теорий в русле институциональной экономики, связывающих рост государственного долга с 1970-х годов с избыточной демократизацией и утверждающих, что на самом деле его следует считать одним из проявлений неолиберальной трансформации, или «инволюции» [Agnoli, 1967] демократического капитализма, возникшего после 1945 г. Именно эта тенденция актуализировала тот самый «кризис налогового государства» (Steuerstaat), о котором так много говорили во времена Первой мировой войны [Schumpeter, 1953 (1918)]. Далее я рассматриваю «государство долгов» (Schuldenstaat) как реальное институциональное образование, сменившее не позднее 1980-х годов классическое налоговое государство. При этом меня интересуют прежде всего отношения между государством долгов и классовой