к чему готовиться. Страшнее, чем вчера в филармонии, уже не будет. Ты что, волнуешься?
– Не стояла бы ты рядом, волновался бы.
– Тогда будь спокоен.
Она протянула вперед руку с бокалом, и мы чокнулись.
Я спросил ее:
– А где сам хозяин?
– Рад вас приветствовать, Эдуард, – голос прозвучал сзади.
Я испуганно обернулся. Венгров. Мать его. Босиком. Мать его.
Этот старик непонятно, сука, почему вселял в меня тревогу.
Оказалось, что мое желание повыбивать ему на хрен зубы никуда не исчезло. Но сейчас необходимо было его спрятать за искусственной приветливостью.
– Добрый вечер, – поздоровался я.
– Здравствуйте, Александр Феликсович, – подхватила Полина. – Я взяла на себя смелость пригласить Эдуарда сегодня к нам. Я была уверена, что вы не будете против.
– Я знал, что вы придете, – Венгров положил руку мне на плечо. – Вы на верном пути. Я вижу в вас огромный потенциал. Знайте, вы всегда мой желанный гость.
– Спасибо, – шепнул я.
Он отошел от нас.
И мое внутреннее напряжение скатилось на пару ступеней вниз. Надо пить. Мне совершенно определенно надо пить. Чтобы не было так дискомфортно от его присутствия и чтобы проще воспринимать… что бы здесь ни происходило дальше.
– Почему он всегда босиком? – Я сделал глоток. Пойло – что надо.
– Он говорит, что это слишком легко понять и самому, и не отвечает.
– Ну и?
– Еще никто не понял. – Полина тоже пригубила вино.
В этот момент я ее хорошо рассмотрел. Редко замечал, чтобы у женщин был красивый нос – настолько красивый, чтобы я это про себя как-то отметил. А у нее он просто идеальный. Глаза искрили томным и ласковым взглядом, и в то же время бесстыжим. Нежность и страсть их голубизны проникали сквозь все слои моего привыкания к лучезарности женских очей. Большой сексуальный рот. Немного выдающиеся пухлые губы гранатового цвета, и гранатового блеска, и гранатовой сочности…
– Ты смотришь на мой рот?
– Что?
– Ты смотришь на мой рот?
Такие неожиданные прямые вопросы выбивают меня из колеи. Тем более если они срываются с таких невероятно чувственных уст.
– Да, – выдавил я. – Кажется, смотрю.
Пусть она знает это наверняка, если сомневается. И пусть знает, что я этого не скрываю и не стыжусь.
Еще глоток алкоголя.
– Друзья! – раздался громкий голос Венгрова.
Всё сборище мгновенно замерло.
Ишь – началось!
– Сегодня прекрасный день, – воскликнул он. – Прекрасный день, чтобы жить. Прекрасный день, чтобы умереть. Прекрасный, чтобы любить. Прекрасный, чтобы помнить… и забывать.
Я глотнул еще виски – он просто обязан мне помочь спокойно всё выдержать.
– Самый прекрасный день для чего бы то ни было… это всегда… сегодня.
Слово «сегодня» одновременно звучно отозвалось в шепоте гостей.
Нормальное тут взаимопонимание. Вот к чему приводят регулярные коллективные репетиции. Скоро они наверняка смогут