вижу не более радостную ситуацию здесь.
– Вы правы, молодой человек. В Кселоне свыше двадцати с лишним лет назад кардинальным образом изменилось правление, и страна была поделена на верхний и нижний города. В нижнем городе остались проживать кселонцы и их потомки. В верхнем обосновалась часть кселонцев, принявших политику Велианда и взамен на сотрудничество получивших право проживать в комфортных условиях. Насколько мне известно, в верхний город из Геопланта прибыли те, кто вошел в состав Сенатской Двадцатки и занявшие управленческие должности. Гордон и его пособники создали паразитирующее государство для избранных.
–Дискриминация.
– Совершенно верно. Кселонцы перешли дорогу Велианду и его свите, отказавшись выдавать наработки предков по добыче и накоплению энергии. В отместку он разрушил нашу гуманистическую систему.
– А те, кто стали его союзниками не могли ему предоставить нужные сведения?
– В том-то и дело, что информацией, требовавшейся Гордону владели только избранные персоны в прежнем Кселоне. Они не стали предателями.
– Как будто уже тогда были предпосылки опасаться такого развития событий, – подметил Хардиан.
– Это было закономерно, в условиях резко меняющегося мира. Укрепление Геопланта, как отдельного государства давало основания опасаться покушения на наши научные и инженерные изыскания.
– Кселон не развивался тем же путем, что Геоплант?
– Нет.
– Мама мне многое рассказывала о вашей стране, как о месте, где ценится человеческая личность и где предоставляются все возможности для её развития.
– Так и было. Пока Велианд не учинил террор.
– И чего он достиг в итоге?
– Он сформировал персональное государство на руинах страны, в которой сам родился. Гордону удалось разделить Кселон на две части. Население страны он превратил в необразованных исполнителей второстепенной работы.
– И это то, к чему он стремился?
– Сомневаюсь. Он просто не умеет действовать иначе. – Ноннель отвернулась в сторону от собеседника, словно хотела помолчать.
Невербальный намек был понят, и Хардиан оставил пожилую женщину в одиночестве, отправившись в дом.
Глава 20
Какой она ему помнилась, она точно знала. Милая девятилетняя девочка, с забавными кудряшками черного цвета. Ни намека на женскую красоту. Просто милое дитя. А он, предчувствуя, что девчушка не извлечет из своего сердца первую любовь, относился к ней уважительно и тщательно скрывал, что уже нашел ту самую, что станет единственной. Теона узнала, что Филипп собирается жениться и стала избегать его. Полудетская ревность позаботилась о девочке, продиктовав верную политику поведения. Чувства к парню, старшего её на восемь лет были заткнуты вглубь, но не предались забвению. Спустя сорок с лишним лет первая любовь встрепенулась и осознавая явную неуместность, сублимировалась в заботу о двадцатичетырехлетней внучке Филиппа. Теона тщательно