переслушивать.
– А у меня ещё дела в городе есть, – вздохнул Эндарс.
– Если сегодня не успею, то в другой раз тебе лично расскажу, – подмигиваю ему.
– Ну, тогда ладно.
Отпил ещё немного мятного отвара и продолжил:
– Пожила Лиса ещё с год в лесу – и иных растений ей тайны открываться стали. Да по родным девица так соскучилась! И вернулась в родные места. Там её уж и не ждали. А вдруг она пришла. Ещё красивее. И в рукоделии она ещё лучше стала. И лечить травами могла. И в прочих-то своих умениях превзошла былую себя – не просто так в лесу сидела, а тренировалась. В общем, зауважали её, что свои, что чужие. И женихов с сотню понаехало. Да только такую уважаемую особу уже родителям замуж против её воли не спихнуть. Решили: пусть сама дочка выбирает. А ей только один Сокол и люб. А что Сокол? А ему она что рыжая, что намазанная в светловолосую и белокожую – всё одно не мила. Из-за не любимого цвета глаз. Вот ведь дурень, а! Всем завидно, что Лиса только на него и смотрит, а он и не рад её вниманью. Ему всё б с голубоглазыми, светловолосыми, белокожими и стройными развлекаться! Не, признаюсь, фигурка у Лисы нашей округлилась где надо – уж и без валиков очень хороша. Ан не мила ему.
Алина вдруг вздохнула, подпёрла голову рукой, унылый взгляд в окно устремила. А Эндарс как-то уж очень внимательно на неё посмотрел. Я ухмыльнулся: точно ревнует. Впрочем, они ждут историю.
Я продолжил:
– А девица наша, невеста без жениха, всё продолжала растительным питаться да к миру взывать. Года два взывала. Сокол всё ещё не женился: воевал, торговал, спал, ел да с красотками водился. И прониклась наконец Мириона. Спросила у влюблённой девушки, что за помощь ей надобна. А она к тому времени так умна стала или сердцем чутка, что услышала голос своего мира…
Вечером, лёжа в темноте, долго представлял себе лицо Алины. Вспоминал, как она просила сказать моё имя в первую нашу встречу. Я не жалею о том, что его сказал. Вспоминал бледное лицо и радость в синих глазах, когда отдал ей свою сумку с едой. Вспоминал благодарность, зажёгшуюся в синих глазах, когда Алина поняла, что я и в правду хочу ей помочь. Видеть чьи-то счастливые глаза… это душу согревает.
В тот вечер не хотел думать о чём-то грустном, не хотел мстить. Было непривычно спокойно на душе. Засыпая, пытался представить себе Алину, представить разные мелочи, с нею связанные, её заботливые руки, накрывающие меня одеялом. Ночью, она опять появилась в моём сне…
***
Вначале я искал Алину среди высокой и душистой шуршащей травы на лугу. Снова мальчишка. Она опять девчонка. Кажется, мне было восемь. Уже прошёл тот страшный день. Странно, память о нём сохранялась, но боль как будто пропала. Бескрайнее море надежды на что-то светлое плескалось в душе.
Найдя девочку, я протянул ей руку:
– Побежим опять, а?
Она кивнула, улыбаясь. Я помог ей подняться, и мы опять побежали. Казалось, мы не бежим, а летим над землёй, над неожиданно уменьшившимися травинками…
Мы смеялись. И вдруг и вправду