покидайте этой ночью свою спальню, – сказал мне Демьен перед полнолунием. – Ни в коем случае не выходите в коридор, а еще лучше – запритесь изнутри.
Весь день он пребывал в хмуром раздраженном молчании. Слуги старались не показываться ему на глаза, скользили по замку бесшумными тенями. Даже со мной Страж не стремился увидеться, хотя – я точно знала – оставался в замке. Поначалу я вздохнула с облегчением, но потом внезапно осознала, что мне чего-то не хватает. Оказывается, всего за три дня я успела привыкнуть к присутствию Демьена, к его язвительности и даже к его прикосновениям. Он прикасался ко мне, пользуясь любым предлогом. В тот день, когда он узнал, что я – лерея, мы вновь прогуливались по саду, и Страж показал мне широкий ручей, ниспадающий с невысокого холма водопадом. Помогая мне подняться по склону, он заботливо поддерживал меня, а потом закутал в свой плащ, спасая от вечерней прохлады. Руки его при этом задержались на моих плечах дольше, чем следовало бы, но неприятно мне не было. На следующий день мы просто разговаривали, старательно не касаясь прошлого друг друга, обсуждали книжные новинки (увы, здесь я мало чем могла похвастать: в Озерный Край все новое приходило с большой задержкой, касалось ли это моды или книг), погоду в здешних краях, столичную жизнь (Демьен рассказывал, а я слушала). Страж то и дело брал меня за руку или прикасался к моему плечу, якобы случайно. У меня сложилось впечатление, будто он чего-то выжидает, потому и не спешит возобновлять ни вопросы, ни откровенные разговоры. И вот теперь это странное предупреждение. Что же должно случиться?
– И вы, разумеется, не расскажете мне, чего именно следует опасаться?
– Поверьте, Аликс, – тон Демьена был серьезен, ни намека на привычный сарказм, – так будет лучше для вас. Не выходите до утра, что бы вы ни услышали.
И вот я ворочалась в постели, не в силах уснуть. Меня томили какие-то смутные предчувствия, ожидание чего-то нехорошего. Один раз я встала с кровати, не в силах выдержать пытку неизвестностью, подошла к окну, отдернула штору и выглянула в сад, но не увидела ничего, кроме залитых лунным светом деревьев. Однако же даже эта мирная картина внушала мне безотчетный страх. Внезапно в тишине раздался грозный рык, сотрясший весь замок. Я вздрогнула, отшатнулась от окна, юркнула под одеяло и зажмурилась. Не знаю, чего я ожидала: стука в дверь, разлетевшегося вдребезги оконного стекла, но я пребывала в уверенности, что тот неведомый, кто рычал снаружи, желает добраться до меня. "Надо найти Демьена, – подумала я. – Он меня защитит". И тут же вспомнила, что Страж велел мне не отпирать дверь и не выходить из комнаты.
Содрогаясь всем телом, я поплотнее укуталась одеялом в тщетной попытке согреться. Страх не желал отпускать меня, побуждая спрятаться, а еще лучше – бежать в поисках помощи. И тут я услышала новый звук. Стон, полный боли. Кому-то было плохо, очень плохо, и этот кто-то находился совсем рядом. Страх некоторое время боролся во мне с чувством долга, но очередной стон решил все: я отбросила одеяло, натянула халат и распахнула дверь.
Демьен стоял у окна в конце коридора. Сначала я увидела просто