по неоднозначному выражению их лиц можно было понять, что за этой парой фраз скрывается намного больше, – Ооками покачал головой и подвел итог услышанному:
– Ничего не буду говорить по поводу того, что вы отпустили ее одну, так как догадываюсь, что спорить с моей женой было трудно. Но все равно вы трое поступили более чем безрассудно!
Подробности он решил узнать потом, очевидно, что ни Кагеро, ни Асунаро не собирались рассказывать их во всеуслышание.
– Может, тебя они послушают, – проворчала Тора, которая до сих пор корила себя, что позволила им отправиться в горы. – Мои попытки их остановить остались безрезультатными.
Черные точки перед глазами, а также легкое головокружение и озноб дали Ооками понять, что он поторопился с выводами о состоянии своего здоровья. Он пригубил чай, который успел за время разговоров остыть, и понял, что легкая дрожь от этого не прошла. Чувство голода после стольких дней без еды тоже не мучило его – это было странным, вкупе с невозможностью вспомнить о пытках. Похоже, что силы и энергию он пополнял с помощью местного лечебного заклинания, и это пока устраивало его – однако желание оказаться в тишине и темноте начинало брать над ним верх.
– Предлагаю дальнейшее обсуждение отложить на завтра, – сказал Ооками, тяжело поднимаясь на ноги. – Я начинаю чувствовать сильную усталость и предпочитаю до комнаты дойти сам, а не отключиться прямо тут.
– Разумное решение, – согласилась Тора, от внимательного взгляда которой не ускользнуло внезапное изменение состояния Ооками. – Заклинания лекаря поддерживали тебя, пока ты без сознания, теперь они постепенно спадут, и ты можешь резко почувствовать себя хуже.
Асунаро и Тора внимательно следили за тем, как медленно и осторожно – все еще не выпуская руки Кагеро из своей ладони – Ооками идет к выходу на галерею и подходит к лестнице. Он остановился, опершись на перила, понимая, что перед восхождением на второй этаж ему надо передохнуть.
– Асунаро! – воскликнул тем временем, задержавшийся на террасе Итачи. – Я был бы признателен, если бы ты перебросил меня в Игуру-су. Полагаю, что теперь есть кому приглядывать за моей дражайшей сестренкой, а я уже так давно не видел свою жену!
– Что? – попыталась возмутиться резко развернувшаяся Кагеро. – Ты все это время следил за мной?
– Присматривал, – он отскочил на безопасное расстояние (за спину Асунаро), – давай назовем это так. Присматривал, чтобы ты не наделала глупостей!
Но Ооками, обменявшись коротким взглядом с хозяином дома, а также прекрасно понявший значение слов Итачи, обнял жену за плечи и подтолкнул к лестнице:
– Пойдем спать, скандал ты еще успеешь закатить им обоим завтра, когда передохнешь и поймешь, что они делали все это из лучших побуждений и в целях самозащиты.
Кагеро укоризненно посмотрела на смеющихся друзей и покачала головой, старательно пряча и свою улыбку: рядом с Ооками