наступил день приезда Григория Владимировича. С раннего утра в доме было суетно, всё выбегали и выбегали на крылечко то одна служанка, то другая, поглядеть, не едет ли молодой барин. Иногда и сама барыня нет-нет, да выйдет из парадной, чтобы самой убедиться, не видать ли ее долгожданного сыночка. Больше всех доставалось Варваре. Ее торопили с приготовлениями, посылали то и дело за ворота, дергая девушку по этому поводу, чтобы глянула: не показался ли экипаж, который должен привезти их любимого Григория.
Из своих имений пожаловали и сестрицы с детьми, им также не терпелось увидеть братца. Они давно соскучились по нему, за эти долгие годы разлуки, и теперь нарядные и красивые расхаживали по дому, поправляли прически, осматривали свои пышные платья, поглядывая на себя в зеркала.
По двору вокруг фонтана, под присмотром многочисленных нянек, бегали внуки. Они резвились, кричали и тоже ждали возвращения своего дядьки, которого еще ни разу не видели.
Уже ближе к полудню Варя громко оповестила:
– Едут! Барин едут!
Что тут началось! Все забегали, засуетились, стали кричать и звать друг друга, указывая, что кому делать и куда стать. Дети в испуге и с замиранием сердца смотрели на взрослых и встали рядком, ожидая чего-то особенного.
Варя спешно принесла с кухни на вышитом рушнике большой красивый каравай и подала его барыне.
Та взволнованно приняла его, вытянула хлеб вперед, поправила солонку и вместе с супругом шагнула на ступеньки парадного входа, чтобы встретить своего долгожданного сыночка хлебом и солью, как и подобает по русскому обычаю.
В ряд выстроилась и прислуга, чтобы молодой барин мог сразу всех видеть и знать, кто придет к нему по первому же его зову.
К воротам, поскрипывая, подъехали дрожки, остановились, и на землю сошел высокий и статный мужчина.
Кучер тут же отогнал подводу под раскидистый клен, остановился там и стал осматривать багаж, боясь, что в дороге могло что-то потеряться.
А Григорий уверенной походкой шагнул вперед и замер: перед ним стояло все его семейство. Маменька и папенька, милые сердцу сестрицы с детьми с волнением смотрели в его сторону и не скрывали своей радости.
Племянники, которых он еще ни разу не видел, а только по письмам узнавал о рождении у сестер детей, с неким любопытством разглядывали дядьку всего. Мальчики сняли свои картузы и держали их в руках, а девочки, взявшись за подолы своих красивых платьиц, пытались сделать перед ним реверанс.
Григорий снял картуз, низко всем поклонился и со счастливой улыбкой на лице осматривал всех по очереди.
Первым шагнул к нему барин.
– Григорий Владимирович! – со слезами на глазах и с распростертыми объятиями поспешил вперед отец. – Сынок! Вот так радость! Вот так встреча! С приездом! – радовался Владимир Петрович возвращению сына в отчий дом.
– Отец! – радостно проговорил тот и шагнул ему навстречу.
Они крепко обнялись, потом по русскому