Дори надел плащ. – Мне не нужно предупреждать тебя: если случится хоть малейшая утечка информации…
– Прошу. – Гирланд указал на дверь. – Теперь это мое дело.
Макс Линц, недавно переведенный в Париж из Восточного Берлина, был высоким и очень худым лысоватым пятидесятилетним мужчиной, с глубоко посаженными глазами и тонкими губами, выражавшими озлобленность, в свои годы он оставался отличным стрелком из пистолета и умело следил за объектом.
Дрине он нравился. Они были одного возраста и хорошо ладили. В то время как Поль Лабре своей молодостью и манерами часто раздражал Дрину, Линц действовал на него успокаивающе.
Они ждали в кафе возле дома Гирланда.
– Предпочитаешь следить за Дори? – неожиданно предложил Линц. – Я позабочусь о Гирланде… если хочешь.
Дрина нахмурился. Эта реплика подразумевала, что он не в состоянии взять на себя Гирланда. Дрина искоса посмотрел на Линца:
– Наше дело – выполнять приказы. Я должен следовать за Гирландом, так велел товарищ Ковский.
Линц пожал плечами:
– Как знаешь. Но будь осторожен, Гирланд – профессионал.
Дрина заерзал на стуле.
– Я тоже. – Он подозрительно посмотрел на Линца. – Ты сомневаешься?
Хотя Дрина был по душе Линцу, втайне Макс думал, что Ковский совершил ошибку, поручив Дрине следить за Гирландом. Впрочем, это дело Ковского.
– Да что ты…
Наступило долгое молчание. Дрина потягивал остывший кофе и наблюдал за выходом из дома.
– Я слышал, Маликова перевели в Париж, – заметил Линц. – Он сейчас в немилости.
– Да. – Маленькие глазки Дрины внимательно обежали террасу кафе: никто не мог их услышать. – Прекрасный человек…
– Это может случиться с любым из нас.
– Гирланд переиграл его.
– Да, говорят. Как ты думаешь, долго Маликов будет оставаться в опале?
Дрина поколебался и, вновь убедившись, что никто их не слышит, ответил:
– Ковский его ненавидит.
– Из этих двоих, – тихо произнес Линц, – я предпочитаю Маликова.
«Это слишком опасно», – подумал Дрина. Он пожал плечами.
– Пожалуй, лучше нам оставить эту тему, Макс, – сказал он робко. – Ничего хорошего из обсуждения личностей не выходит.
– Это правда.
Двое мужчин молча сидели на террасе, пока на улице не появился Дори, направляясь к своему «ягуару».
– Вот и мой, – сказал Линц. – Ну счастливо… Будь осторожен.
Он встал, вышел на улицу, сел в старенький «Рено-4» и последовал за «ягуаром».
Дрина проводил его взглядом, положил на столик три франка, закурил «Голуаз» и стал ждать. Он нервничал. Линц прав: Гирланд настоящий профессионал. От одной мысли, что придется следить за этим человеком, Дрина вспотел. «А если я его потеряю? А если Гирланд меня засечет?»
Дрина так разнервничался, что не мог больше усидеть за столиком. Он поднялся, махнул официанту, показывая на деньги, пересек узкую улочку и сел в свою машину.
Через