По ту сторону разбитого зеркала. Владимир Фёдорович Власов

другого. Пока я пил, я ухаживал за дамами, а ухаживая за дамами, я пил. Но такое состояние дел меня нисколько не огорчало, потому что во всем этом я находил свои прелести жизни. Как бы это вам попроще объяснить, господин следователь? Видите ли, кое для кого, например, для Пруста, жизнь была как искусство. Для меня же жизнь стала как сказка или фантазия. А Вы сами, господин следователь, никогда не задумывались над тем, почему интеллигенты в России спиваются? В этом таится глубочайшая загадка, скрыта своего рода антиномия русской души, которую я объясняю так: отчаявшиеся найти равновесие между миром желанным и настоящим, реализовать свою мечту в действии многие русские ищут спасение в фантазии, создавая из винных паров свой особый сказочный мир. Это, смею заметить, грустно и трагично. Вероятно, поэтому наша русская душа в поисках правды (in vino veritas!) и нового свободного пространства для жаждущего ума устремляется вместе с винными парами в заоблачные выси с тем, чтобы оттуда, с одной стороны, зреть с философско-стоическим цинизмом на изъяны и ничтожность нашей мало устроенной жизни, с другой же, – рисовать на воображаемой тверди свои высшие символы, творя иллюзорный мир в согласии с принципами своего аутодафе. Не раз в такой мир погружались и мы вместе с моим двойником из зеркала.

      Но к черту лирику и философию! Раз уж я решил сделать признание и поведать вам, господин следователь, о том несчастном случае, происшедшем на страшной улице Вязов (вы в курсе этих событий), а может быть, и преступлении, к которому я имею самое непосредственное отношение, так позвольте мне приступить к изложению обстоятельств дела.