марок контрибуции.
Ленин доказывал необходимость капитуляции – никакие потери не имеют значения: можно отказаться от Польши, Финляндии, признать независимость Украины, лишь бы сохранить власть. Троцкий не соглашался с ним, но, понимая опасность ситуации, воздержался при голосовании. Ленинская точка зрения была принята. Если бы Троцкий проголосовал против позиции Ленина, немцы могли бы взять Москву и Петроград, и власть большевиков кончилась бы…
Академик Александр Николаевич Яковлев, бывший член политбюро ЦК КПСС, считал так: «В отношении Брестского мира Троцкий занял более-менее приличную позицию. Ленин руководствовался одним – “Отдай хоть половину страны, но власть сохрани”. А Троцкий был против мира с немцами. Дело не только в территориях, которые они могли захватить. Дело в контрибуции – и золото, и сырье поехало на Запад, к немцам. Вопрос с территориями после поражения Германии был решен, а что ушло в счет контрибуции – не вернулось, там осталось. Что же потом десятилетиями вызывало раздражение советских историков, описывавших историю заключения Брестского мира? То, что тогда члены ЦК посмели голосовать не по указанию Ленина, а по собственному разумению… Тогда еще не было ни рабского послушания, ни чиновничьего безразличия. У участников этой исторической драмы были собственные взгляды, и они считали своим долгом их защищать…»
Троцкий сказал Ленину:
– Мне кажется, что политически было бы целесообразно, если бы я как наркоминдел подал в отставку.
– Зачем? Мы, надеюсь, этих парламентских приемов заводить не будем.
– Но моя отставка будет означать для немцев радикальный поворот политики и усилит их доверие к нашей готовности действительно подписать на этот раз мирный договор.
Лев Давидович подал в отставку. На заседании ЦК Сталин, как записано в протоколе, сказал, что «он не делает ни тени упрека Троцкому, он также оценивает момент как кризис власти, но все же просит его выждать пару дней».
В этот период Троцкий еще оставался романтиком, революционером, не столкнувшимся с кровавой практикой революции. Но они с Лениным быстро менялись. Первым это ощутил Горький. Он писал в газете «Новая жизнь»: «Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились гнилым ядом власти, о чем свидетельствует их позорное отношение к свободе слова, личности и ко всей сумме тех прав, за торжество которых боролась демократия… Надо понять, что Ленин не всемогущий чародей, а хладнокровный фокусник, не жалеющий ни чести, ни жизни пролетариата».
«Троцкий с Лениным были люди, для которых власть-это все, – говорил академик Александр Яковлев. – Ради власти они были готовы на все. Убийца ведь появляется после первой крови. И вот этот запах крови их опьянил. До этого все дискуссии носили теоретический характер. Одни говорили: лучше без насилия, другие: а чего церемониться?.. А тут начали убивать, и все – судьба была определена. Они уже были готовы к большой крови».
13 марта 1918 года Совет народных комиссаров постановил:
«Товарища