Идеология и субъект. Рон Полборн

Это позволяет ему действовать и чувствовать свою вину, будучи уверенным в возможном прощении.

      Грех принципиально отличается от вины тем, что грех это все же идея, идеологическая установка-отношение субъекта к тому, что должно быть, но что может быть им нарушено или по собственной слабости или по обстоятельствам. И в случае такого нарушения, грех ощущается как вина, возникает то самое чувство вины, в которое как бы перетекает идея греха. Именно поэтому грех и вина неразрывно связаны с верой и верностью, когда вера в истину есть идея субъекта, а нарушение этой веры, действие разрушающее эту веру и против веры и есть грех, в то время как это же действие вызывает у субъекта чувство вины, так как оно противостоит его верности этой вере.

      В идеологии субъекта вера и верность переплетаются с грехом и виной настолько плотно, что порой трудно различить этот переход. По крайней мере, субъект никогда не занимается подобным анализом, а просто переживает возникающие ощущения в их комплексной взаимосвязи и взаимообусловленности. Он слишком занят и этими переживаниями и собственным стремлением как можно быстрее найти оправдания совершенного и тем самым уйти и от греха и от вины, и от своей веры и своей верности.

      Но не стоить винить субъекта. Он не может иначе. Сформированные идеи-ценности являются результатом его социализации и фактически не зависят от его воли и желаний. Он принужден следовать своей идеологии, т.к. движим одним стремлением к самосохранению, тем самым стремлением, которое и составляет психофизиологическую основу содержания его идеологии.

      С момента своего появления субъект, опять же независимо от его воли и желания постепенно и неуклонно втягивается во взаимодействие с группой, частью которой он обязательно когда-то станет. Но для этого его стремление к самосохранению должно приобрести конкретную форму в виде идей-ценностей, которые только и могут обеспечить его существование в группе. Содержание этих идей может различаться, однако все они остаются едиными для группы и их принятие становится непременным условием взаимодействия между ее членами. Социализируясь, стремление к самосохранению приобретает конкретные идеологические и поведенческие формы, которые, впрочем, могут моментально «отлетать», когда субъект оказывается в критической ситуации, в которой он движим одним только стремлением к самосохранению, выражающимся в животном страхе перед реальной или мнимой опасностью.