или дезоксирибонуклеиновая кислота, это генетический строительный материал, имеющийся в большинстве клеток человеческого тела. Половину своей ДНК мы получаем от матери, а половину – от отца, так что по ней легко проследить родственные связи. Существует распространенное заблуждение, что получение ДНК из тела само по себе является способом идентификации личности; на самом деле, для этого требуется провести сравнение, например с образцом ДНК, некогда взятым у того, за кого принимают погибшего, или, если образца не имеется, у его ближайших родственников (родителей, братьев и сестер или детей). Генетические данные, к примеру, брата погибшего, могут быть практически идентичны, поэтому, если для установки личности используется ДНК родных, потребуются другие доказательства, указывающие конкретно на этого человека, например стоматологическая карта.
При анализе ДНК родителей, мы предпочитаем брать образец у матери, поскольку всегда существует доля вероятности, что предполагаемый отец на самом деле не является таковым. Семьи бывают самые разные, и в некоторые вопросы биологического родства никто не держит в секрете, но случается, что открытия подобного рода приводят к большим потрясениям, поэтому мы в своей работе проявляем максимальную тактичность и осторожность. Как говорила моя мудрая бабка, «всегда знаешь, кто твоя мать, но вот насчет отца ей просто веришь на слово». Пожалуй, из ее слов можно сделать кое-какие выводы о нашей семье. В любом случае, никому не нужны внезапные разоблачения, когда ситуация и без того напряжена.
При одной из недавних катастроф, когда погибло более пятидесяти человек, мы столкнулись с ярким примером того, как смерть и последующие пробы ДНК могут открывать семейные секреты. Две сестры были уверены, что их брат погиб в той катастрофе, но проверка по госпиталям и моргам показала, что он не попадал ни в один из них. С братом не получалось связаться ни у них самих, ни у коллег и друзей; он не отвечал на телефонные звонки и с его номера никаких звонков не совершалось. За неделю с момента катастрофы с его банковского счета не снималось средств, и кредитные карты ни разу не использовались.
В полицейском морге хранилось одно неопознанное, сильно поврежденное тело, подходившее в целом под общее описание этого человека, но его ДНК не совпало с ДНК сестер. Дальнейшее расследование показало, что это действительно был их пропавший брат. Ни он сам, ни они не знали, что в детстве его усыновили – факт усыновления подтвердила престарелая тетка. На сестер лег двойной груз: от смерти брата и от сознания того факта, что биологически он не являлся их родственником. Это поставило под вопрос их представления о брате и, конечно, отношение к родителям.
Британская полиция за год получает около 300 000 звонков с сообщениями о пропавших людях – примерно 600 в день. Примерно в половине случаев факт пропажи подтверждается, и заводится полицейское дело, при этом 11 % таких дел получают статус приоритетных и связанных с рисками. Половина пропавших – подростки