и пройди в мою комнату», она, не сопротивляясь, разделась бы тут же у дверей и отдалась ему прямо на полу.
Не отрывая взгляда от ее лица, колдун спроси:
– Ты в курсе, что написано на бумаге?
После этого вопроса и устремленного взгляда она готова была растаять как снег и разлиться под его ногами. Под таким колдовским взглядом она даже при всем желании не могла соврать. Из-под накидки послышался ее тихий и покорный голос:
– Откуда? Ни читать, ни писать не умею.
Произнеся это, она было хотела опустить взгляд в пол – дабы избавиться от сверлящих глаз колдуна, но не смогла этого сделать. В голове стоял гул, словно кто-то говорил ей: «не отводи глаз». Почему-то сегодня ей казалось, что таких глаз, как у колдуна, нет ни у кого. Глаза, похожие на глубокое ущелье…
Колдун же, словно получая удовольствие, не спешил выводить ее из состояния оцепенения.
– Ханум объяснила тебе на словах то, что написано в письме?
Как ни нравилась эта ситуация Зиньят, она, тем не менее, где-то ее и пугала. Раньше с ней такого никогда не происходило! Она приходила, получала задание, брала то, что ей передавали, и уходила. Теперь же колдун фактически превратил ее в пленницу. Ее ноги, ее тело словно одеревенели, живыми оставались только глаза. В комнате две пары глаз пристально смотрели друг на друга. Два глаза колдуна сверлили ее, взгляд проникал ей в мозг, выискивая там то, что ведомо только ему.
– Нет, она мне ничего не говорила, – с трудом ответила женщина.
Колдун понял, что она говорит правду. По-видимому, госпожа не доверила ей эту тайну. И все это колдовство было для того, чтобы убедиться в этом. И колдун вывел Зиньят из состояния оцепенения. Она не для этого была предназначена. Он опустил глаза, отпуская Зиньят. У той от облегчения задрожали колени и все тело. Колдун почувствовал это. Он вновь взглянул на женщину, но на этот раз стараясь успокоить ее. Получилось – дрожь в теле женщины мгновенно прекратилась.
– Передашь ханум, чтобы она потерпела три дня. На четвертый день может приступать к делу, – сказал колдун, отворяя створку. Это означало конец встречи. Зиньят, словно ожидая этого, бросилась к двери, выбежала на улицу и быстрыми шагами исчезла в темноте. Через некоторое время остановилась, перевела дух. Теперь кромешная тьма казалась ей благодатным светом. Платье прилипло к вспотевшему телу, он была мокрой как мышь…
Колдун же, прикрыв входную дверь, прошел в большую комнату. Вынул из кармана хламиды два мешочка, положил в сундук.
Через некоторое время он зажег свечи, находившиеся в проемах на стенах. В комнате стало светло. Вынул из сундука кинжал из чистой дамасской стали, положил его ровно на середину начерченного углем круга диаметром в три шага, повернулся к югу, закрыл глаза, начал говорить что-то, понятное лишь ему. Губы двигались, руки медленно поднимались. Когда они поднялись на уровень плеч, движение