Данте, «Комедия». История, застывшая в слове. Книга 2. «Чистилище». Комментарии Аркадия Казанского
Эвридика последует за Орфеем, а он не должен до конца пути оборачиваться. Когда Орфей вышел на свет из темноты Ада, он увидел перед собой свою тень, но не увидел рядом с ней тени Эвридики. В отчаянии он обернулся назад и успел увидеть только тающую тень Эвридики. Вспомнив про условие Аида, Орфей снова хотел прорваться в Ад, но неумолимый Харон не взял его второй раз на свою ладью.
И пестун мой: «Ты ль это думать мог?» —
Сказал, ко мне всей грудью обращённый:
«Ведь я с тобой, и ты не одинок. 24
Теперь уж вечер там, где, погребённый,
Почиет прах, мою кидавший тень,
Неаполю Брундузием вручённый. 27
И если я не затмеваю день,
Дивись не больше, чем кругам небесным:
Луч, не затмясь, проходит сквозь их сень. 30
Не увидев рядом со своей тенью тени Вергилия, Данте начал тревожиться, – вдруг он потерял своего вожатого. Обернувшись, он увидел перед собой проводника, душа которого тени не отбрасывала. Тот пояснил, – души на том свете не затмевают света, как и хрустальные Сферы небесных кругов и добавил, – он оставил после себя другую тень на Земле – бессмертную «Энеиду».
Строго следуя канонам «Комедии», поэт подчеркнул, – его сопровождает только бесплотная душа Вергилия, не имея возможности сообщить прямо о сопровождающем его Генеральном обозном Якове Ефимовиче Лизогубе.
По повелению императора Августа, тело Вергилия, когда-то отбрасывающего тень и умершего в Брундузии (Брандизи), было перенесено в Неаполь и там погребено.
Когда в Вышнем Волочке раннее утро, в Неаполе ещё ночь; поэт, следуя небесным курсом «Комедии», находился в Чистилище; в южном полушарии было раннее утро; в Неаполе, находящемся с противоположной стороны земного шара – поздний вечер.
Но стуже, зною и скорбям телесным
Подвержены и наши существа
Могуществом, в путях своих безвестным. 33
Поистине безумные слова —
Что постижима разумом стихия
Единого в Трёх Лицах Естества! 36
О род людской, с тебя довольно quia;
Будь всё открыто для очей твоих,
То не должна бы и рождать Мария. 39
Вергилий сказал, – несмотря на свою видимую бесплотность, души также подвержены стуже, зною и скорбям (болезням) телесным (иначе, в чём был бы смысл Ада?), могуществом и волей единого в трёх лицах естества – Пресвятой Троицы (Бога-Отца, Бога-Святого Духа и Бога-Сына). Роду людскому это непостижимо, поэтому людям довольно «quia» (латинское слово, означающее «потому что», а в Средние века применявшееся также в смысле «quod» – «что»). Схоластическая наука, следуя Аристотелю, различала двоякого рода знание: «scire quia» – «знание существующего» и: «scire propter quid» – «знание причин существующего». Вергилий советовал людям довольствоваться первого рода знанием, не вникая в причины того, что есть.
Следует ли человеку постигать разумом стихию единого в трёх лицах