узников. Затем, выйдя на перрон, стал искать следы. Но какие могли остаться следы, когда навалило столько снега.
"Зарезал, зарезал, – повторял он, – без ножа зарезал. Но как удалось ему открыть эти замки? Специалист высокого класса! Рази мою душу, вот упустил-то кого, вора-рецидивиста. Даже не обыскал, когда запирал его в КПЗ. Чертов Исусик, прикинулся овечкой. Верь после этого честным физиономиям".
Макаров бежал по чистому полю за полотном дороги, как будто надеялся встретить там сбежавшего задержанного. Но где там, его и след простыл.
Макаров, возвращаясь на станцию, пытался взять себя в руки. До конца дежурства оставалось почти два часа. Прежде всего, нужно было допросить других задержанных, составить протоколы, рапорт по форме, как все произошло. В зале ожидания все еще никого не было. Утренний поезд прибывал только через сорок минут.
В служебной комнате он снял с кованой двери висячий замок и тщательно осмотрел. Никаких следов взлома. Злоумышленник явно открыл замок отмычкой, но как он смог дотянуться до замка через верхнее оконце? Для этого нужно было вдвое нарастить руку.
Макаров, не теряя времени, набрал ведро холодной воды и вылил на голову пьяному. Тот враз протрезвел. Он уже не орал: "Черемхово, Черемхово…", а лишь хлопал глазами и дико озирался по сторонам.
– Где я? – пролепетал он.
– В камере предварительного заключения.
– А что я наделал? – спросил он упавшим голосом.
– Напился, как свинья.
– А еще что?
– А этого, по-твоему, мало?
Отрезвевший умолк, он явно был в подавленном состоянии духа.
– Выметайся живо, – сквозь зубы процедил Макаров. – Чтобы духу твоего не было. В следующий раз обязательно сдам в медвытрезвитель, и штраф заплатишь.
Следствие не нуждалось в пьяном, который только путал логический ход мыслей сержанта. Поэтому Макаров избавился от него.
– Ну, живо! – приказал ему милиционер.
Отрезвевший, вскочив, тут же растянулся в собственной блевотине, нахлобучил шапку на мокрую голову и почти на карачках скрылся за дверью.
– Подъем! – взревел сержант.
Заключенные соскочили со своих постелей. Они стояли заспанные и обалдевшие, с помятыми физиономиями: Котя, Павел и Петр, три друга-товарища по несчастью и по камере.
– Что? Уже на Страшный Суд? Так рано?
Макаров осмотрел их пристальным взглядом, его выбор пал на Павла.
– Вы за мной, остальные останьтесь.
Выведя Павла из камеры, сержант запер дверь и при-гласил его к столу.– Значит, ездите без билетов и отказываетесь платить штраф?
– Так у меня денег нет, – напомнил ему Павел.
– Да, знаю, но это не снимает с вас ответственности за безбилетный проезд, который, в свою очередь, является грубым нарушением…
Недосыпание и пережитые треволнения путали мысли Макарова.
– Да, о чем я?
– О том, что безбилетный проезд, в свою