свою историю как личный опыт общения. Мефистон не сомневался, что так точно описать его ощущения по чистой случайности было невозможно. Следовательно, Дон Хуан или его живой прообраз, действительно существовали. Пусть в пустыне на границе Мексики, но жили, практиковали своё искусство, были известны местному населению и не преследовались. В отличие от «сказочных гетто», люди знания на земле яки свободно пользовались техникой, вступали в контакт с обществом, помогали или мешали кому хотели и уж точно ничего не боялись ни на этом свете, ни на другом. По признанию самого Кастанеды, он без особого труда нашел Дона Хуана через общих знакомых, видел других его учеников, других знающих и всё это не имело налёта тайны, избранности или изоляции. Вот это да! Почему это возможно в Мексике, но немыслимо в Европе? В чем ключевая разница культур? Об этом Мефистон планировал думать дальше.
Совершенно не устраивало Мефистона то, что «проблемы шерифа индейцев не волновали». Хотя и не скрывались, знающие яки мало интересовались проблемами окружающего мира, и совсем забыли посоветовать, что делать тем, у кого сознание меняется не от кактусов или пути воина, а с рождения! «Сгорать во внутреннем огне», конечно, очень почетно, но Мефистону хотелось большего, справедливости, нового порядка в мире. Ладно, какого-то порядка в мире, но частью этого порядка должны быть люди его склада. Книга лишь окончательно убедила его, что он такой не один. Мексика далеко, у них там своя атмосфера. В России был, есть и будет особый путь. И его он собирался проложить.
Для этого нужна была третья категория книг и документов. Наличие «особенных» в мире можно считать подтвержденным, другое дело, их наличие в зоне его досягаемости, в стране, городе, районе. Читать истории о чужих приключениях полезно тогда, когда планируешь своё. Третья категория включала в себя доступные ему опыты психологов и психиатров, учебники по судебной медицине и психологии, судебная практика, воспоминания экспертов. Он искал «психов», история которых напоминала бы его собственную. Возможно, их родители оказались не такими сговорчивыми, либо воля оказалась недостаточной. Возможно, они сошли с ума от встречи с той стороной, либо хотели покоя и обратились к специалистам. Возможно, они пытались применить свои силы и попали в криминальные хроники. Одним словом, если знаешь, что искать, следы «особенных» найдутся обязательно. Рыбак рыбака видит издалека. И Мефистон нашел, что искал.
Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно когда её там нет, или это не кошка, а неизвестно что. Так и в своем поиске, Мефистон не мог быть уверен, что именно он ищет. Будут ли ощущения других людей похожи на его опыт? Будут ли он видеть и слышать похожие вещи? Даже если будут, смогут ли описать их одним языком? Для обычного человека, пучина безумных видений и явлений, которые описывают психически больные, не поддается воображению. Голоса в голове, встречи с покойниками,