и на своем родном, половецком.
– Жаль… Я хотел с ним поговорить. Ладно, садитесь, и начнем, пожалуй, благословясь.
Корнелий и Самир уселись в кресла ошую трона. Брат Теодор остался стоять за правым плечом шефа. Папа хлопнул в ладоши, двери открылись, и в зал вошла молодая монахиня. Шурша подолом, она прошла по паркету и выжидательно остановилась в пяти шагах от трона.
– Ну? – Папа нетерпеливо скосил глаза на Корнелиуса.
– Не, не похожа. Лицо не похоже. А фигура… разве рассмотришь под ихними тряпками!
– Я понял тебя, сын мой!
Папа обернулся к брату Теодору:
– Распорядись, чтоб входили обнаженными!
И началось! Одна за другой в зал входили голенькие девицы. Красивые и не очень, худые и полненькие, высокие и низенькие. Они подходили к отметке на паркете, замирали, подходили под благословение, потом поворачивались кругом через левое плечо и покидали зал. Некоторые стеснялись и пытались прикрываться ладошками, но таких было меньшинство. Корнелиус внимательно разглядывал каждую, но похожей на статую в далекой Кориже не попадалось. Сей парад красоток продолжался до сумерек. Наконец, в зал вошла пожилая (одетая!) монахиня-аббатисса и объявила, что девицы кончились.
– Это были монахини и послушницы из ближних монастырей, – пояснил папа Григорий, потягиваясь, – Завтра прибудет новая партия. Я послал гонцов во все монастыри в радиусе пятидесяти миль. Будем работать, пока не найдем искомое!
Дойдя до гостиницы Корнелиус, мучимый весь день плотским вожделением, пренебрег ужином и едва дождался, пока слуга принесет горячую воду для Камиллы.
На следующий день все повторилось с той лишь разницей, что кастинг начали с десяти часов утра. Корнелиус уже попривык и смотрел на девиц довольно равнодушно. И опять – ничего!
Третий, четвертый и пятый день также не дали результатов. Корнелиус подумал, что, возможно, это и к лучшему, если все сорвется, ибо авантюра, найдись подходящая девушка, предстояла очень рискованная.
– Завтра воскресенье, сделаем перерыв! – объявил Главный Христианин не без сожаления, – А в понедельник продолжим с новыми силами!
В понедельник начали вообще в семь утра. К обеду от мелькания обнаженных девичьих прелестей у Корнелиуса уже рябило в глазах. Затекла шея, сильно хотелось в сортир. Внезапно Самир-Антоний толкнул его в бок:
– Вот эта, господин!
Корнелиус встряхнулся и присмотрелся: высокая стройная девица была и в самом деле очень похожа на статую богини! Ну-ка, ну-ка: лицо – да! Шея – да! Грудь, талия, длинные ноги – да! Руки: пальцы длинные, красивые, ухоженные ногти! Но, волосы…
– Ваше Святейшество! Очень похожа! Только она шатенка…
Папа сравнил с рисунком стоящую перед ним в первой позиции деву и кивнул:
– Это поправимо. Сейчас есть мастера-цирюльники, способные придать волосам любой цвет.
Улыбнулся девушке:
– Иди, оденься, дочь моя, и возвращайся. Будем знакомиться!