он наконец свёл вместе детали головоломки и улыбнулся: – Да уж, не агитационный пулемёт.
– Но самое главное не это. – Новиков достал заранее распечатанные фотокопии и выложил на стол одну за другой. – Сорок шестой, сорок девятый, шестидесятый, семьдесят четвёртый.
Глядя на фотографии краснозвёздных истребителей, выглядевших словно иллюстрации к фантастическому роману, Чкалов чувствовал, как пересыхает в горле. Он мгновенно понял, что за цифры называл Новиков, да и изменения в облике боевых машин говорили сами за себя.
– Глотни, – Новиков протянул небольшую фляжку, и Валерий Павлович сделал большой глоток «наркомовского» коньяка.
– А дальше? – И он с такой мольбой посмотрел на Кирилла, что тот в душе махнул рукой и выложил ещё пару фотографий.
– Восемьдесят третий. – Он пододвинул к Чкалову фото МиГ-29 и Су-50. – И две тысячи двенадцатый. Больше, извини, нет.
– А что есть? – У Чкалова было такое лицо, что Новиков помимо воли рассмеялся и, хлопнув лётчика по плечу, кивнул в сторону пары кресел в углу.
– Давай сядем, а то разговор, боюсь, долгим получится. – Он подхватил толстую папку, которую Новиков подготовил для разговора с наркомом, и, подождав, пока Валерий Павлович устроится, достал верхний лист. – Схема двухконтурного турбореактивного двигателя, которым сейчас занимается инженер Люлька. У него не будет решения некоторых проблем, но все они указаны здесь, – новый листок лёг на стол, – как и способы разрешения.
Чкалов вернулся только под утро. Жена встретила его встревоженная. Всю ночь она не спала, гадая, что могло случиться с ее таким любимым, но таким отчаянным и бесшабашным самым главным человеком? Вздрагивала от шума каждой запоздалой машины, чутко вслушивалась в припозднившиеся шаги на лестнице…
Услышав повернувшийся в замке ключ, она подхватилась и, выскочив в коридор, бросилась ему на шею:
– Ну где ты опять пропадал, горюшко ты мое?! – шептала Ольга[88], покрывая лицо мужа быстрыми, горячими поцелуями. – Опять напился? – отстранилась она, почувствовав запах коньяка.
Валерий Павлович забубнил тихонечко, что выпил совсем немного, да и как тут было не выпить, если… При этих словах он быстро снял летную шинель, фуражку, скинул сапоги и увлек жену в комнату. Прикрыв за собой дверь, он подхватил Ольгу на руки и закружил пискнувшую от ужаса и восторга женщину по комнате.
– Да что с тобой, волгарь? – шептала она, боясь разбудить детей. – Что случилось? С ума сошел?..
– Ой, Олька, что случилось! Ты и представить себе не можешь, – Чкалов наконец опустил жену и, крепко прижав к себе, усадил ее рядом на диван. – Не поверишь, где я сегодня был. Сам бы не поверил.
Он коротко рассказал жене о событиях прошедшего дня, сказал, что отныне он – не летчик-испытатель комбриг Чкалов, а старший майор государственной безопасности, заместитель народного комиссара внутренних дел.
– А потом… Нет, Олёк, все равно мне не поверишь! – Валерий Павлович тряхнул кудрями. – Сам бы, если бы мне рассказывали – ввек бы не поверил!..
– Да