выкармливают маленьких поросят своим молоком. А самое страшное здесь преступление – украсть свинью. Если кого-то застают за кражей поросёнка, преступник не жилец – по закону племени ему грозит высшая мера наказания, то есть смерть. Убивают сразу, на месте преступления.
Дикари не любят белых людей и потому не хотят, чтобы те появлялись в их поселении, а тем более входили в дома, прикасались к детям, женщинам, утвари. Со времён Миклухо-Маклая ничего не изменилось. Они до сих пор думают, что под видом белых людей к ним проникают злые духи, способные разрушить их мир. Катцы предпочитают держаться от посторонних подальше.
До сих пор удивляюсь Гришиной смелости. Наверное, только наш земляк может пробраться мимо крокодилов, через клубки ядовитых змей, пройти несколько километров по кишащим неожиданными обитателями джунглям, чтобы зайти в гости к дикарям-людоедам, которые готовы тут же открутить тебе голову, принимая незваного гостя за злого духа.
Мужчины племени совсем не носят никакой одежды, а женщины немного модничают – они надевают набедренные повязки и украшают грудь ожерельями из ракушек и зубов кабана.
Живут катцы большими семьями, они не признают никаких вождей и командиров. Им это просто не нужно. Особенно не любят колдунов. Жители племени почему-то уверены, что колдуны ходят только по земле и до их жилищ не смогут добраться. Именно поэтому они и забрались на деревья. Утром жители спускаются на землю со всем скарбом, живностью, а вечером возвращаются обратно. Ночью никто не должен оставаться на земле, ночь – время колдунов. Прямо как у нас в России, только у нас другие «колдуны» бродят по ночам, вернее, ездят на автомобилях.
Глава 7
Как-то ночью Григорий затеял разговор о том, как он здесь оказался и почему живёт в таких условиях.
– Ты вот смотришь, Царевич, на меня и, наверное, думаешь: вот бомжара Гриша, и чего он тут забыл на этом проклятом острове? Скажи честно, думаешь?
– У-у! – смутился я. Об этом, конечно, думал, но бомжарой Григория не обзывал. Я ведь уже не раз убеждался, как странно иногда складываются обстоятельства. Да и сам-то я кто? Каким боком я очутился на этом острове да ещё и живу с Гришей на дереве?
– Ты знаешь, друг, я ведь не случайно тут оказался. Я нарочно тут остался. Да, сам так решил. У меня ничего нет – ни документов, ни денег, ни жилья… в смысле другого. – Григорий похлопал по «дивану» из лиан. – Я сам избрал такую судьбу. Да… А знаешь почему?
– У-у! – отвечаю. Откуда же мне знать. Но интересно.
– Устал я, брат, от всего устал: ото лжи, вранья, предательства, от жажды наживы. Вот решил несколько лет пожить вдали от родины и без материальных благ. Я прилетел сюда три года назад на отдых по путёвке. И в первый же день взял и всё уничтожил – карточки, паспорт, телефон. Вот, – он погладил гитару, – только её оставил. Без неё не могу. Без неё точно с ума сошёл бы. А с ней хоть на край света. Веришь, три года не знаю, как там моя бывшая жена, как партнёр по бизнесу, как друзья, подруги…