на входе молодняк, как заросли камыша, и издал победный вопль:
– Шатай!
Подошел, обнял крепко, тут же отстранился, ухватил за плечи, повертел туда-сюда, бесцеремонно разглядывая. Покрутил Шаталова за подбородок, оттянул ему пальцем веко, нагнул голову, взявшись за затылок. Шаталов покорно ждал окончания экзекуции. Наконец Лерик отпустил его и вынес вердикт:
– Не, ну нормально в целом! Дырок на просвет не видно, руки-ноги по описи, блеск в глазах умеренный, без фанатизма. В хорошей форме себя держишь, Шатай!
Шаталов притянул его к себе, хлопнул пару раз по спине.
– Привет, чертяка! Тебе ли говорить! Смотрю, дефолт не в горесть! Что празднуем?
– Жизнь! Жизнь празднуем, Шатай! – прищурившись как кот, радостно ответил Лерик. – Пойдем-ка, пойдем. Сто лет тебя не видел. Вспоминал и то чаще, ха-ха!
Лерик повел его через общий зал насквозь, к балкону со столиками. Светомузыка била Шаталову в глаза, крутящиеся зеркальные шары дезориентировали. Школьный друг прокладывал курс сквозь танцпол, и Шаталов выхватывал из темноты и грохота светлые пятна лиц, беззаботные улыбки, обрывки фраз, веселые вопли.
– А мы в зале в этом будем? – крикнул он в спину Лерику.
– Обижаете, товарищ майор! Следуйте за мной!
Лерик провел Шаталова в отдельный кабинет, где их встретила относительная тишина и небольшая компания. За столом ближе ко входу ссутулился типичный клерк предпенсионного возраста – по крайней мере, Шаталов так представлял себе клерков – сальные волосы, заношенный костюм, кожаный портфель. Он макал кусок хлеба в тарелку с остатками салата. Стол ломился от еды и выпивки. В кресле в углу спала пьяная девушка.
Лерик с удовольствием показал на нее:
– Познакомься, Шатай, это Рита! Рита… не, не буду будить, болтливая – не заткнешь! А это наш Семен Аркадьевич…
Клерк задергался, сунул портфель под мышку.
– Да я поеду, пожалуй, Валерий Дмитриевич! У вас, вон, гости, разговоры, мне зачем? А про залоговую схему подумайте, дело стоящее.
Он неуклюже выбрался из-за стола, кивнул Шаталову, пожал Лерику локоть и протиснулся мимо них из кабинета. Лерик усадил Шаталова за стол, протянул руку за чистыми рюмками и бутылкой. Кивнул в сторону вышедшего Семена Аркадьевича:
– Упырь! Знаешь, как Дуремар, весь какой-то скрюченный, хлюпающий. Но хорошо, что наш упырь! Советская школа, Плехановский, фокусник, каких поискать. Их у меня целый взвод, ха-ха! Сидят такие, как Туполев в шараге, и творят!
– Что творят-то хоть? – Шаталов смотрел, как Лерик отточенным движением опрокидывает запотевшую бутылку в одну, потом другую рюмку.
– Вопрос в корень, Шатай! Мне тоже иногда кажется: не понимаю, что творят! Штуку баксов, допустим, в клювике приносят, а сколько при этом в карман кладут – даже думать противно! – Протянул рюмку. – Держи, за встречу! Горячий привет от мексиканских индейцев. Мескаль – пробовал? Хит сезона: пьется с лимоном, солью, потом научу. А на дне червячок вместо знака качества –