и положил руку ему на плечо.
Улыбаясь, Сэмюэлс начал:
– Вы любите маленьких мальчиков, тренер?
Терри ответил без промедления:
– Я люблю всех детей. Не только мальчиков, но и девочек. У меня у самого две дочки.
– Я уверен, что ваши дочери любят спорт. Наверняка занимаются в какой-нибудь секции. Да и как же иначе, когда папа – тренер? Но вы, насколько я знаю, не тренируете девчоночьи команды. Ни баскетбол, ни софтбол, ни лакросс. Вы тренируете только мальчиков. Летом – бейсбол, осенью – футбол, зимой – баскетбол. Хотя на баскетболе, как я понимаю, вы просто зритель. Все эти субботние поездки на матчи… Поиск талантов, да? Посмотреть, подобрать перспективных ребят для своей Городской лиги. А заодно, быть может, оценить, как они смотрятся в спортивных трусах.
Ральф ждал, что Хоуи пресечет эту речь, но Хоуи молчал. Пока молчал. Его лицо сделалось абсолютно пустым. Его взгляд перемещался, от одного говорящего к другому. Наверное, он мастерски играет в покер, подумал Ральф.
Терри вдруг заулыбался.
– Это вам Ива сказала про баскетбол. Да, больше некому. Крутая барышня, да? Вы бы слышали, как она вопит на субботних матчах. «Блокируй соперника, удерживай мяч, а теперь ЗАЛУПИ ЕГО В ДЫРКУ!» Как у нее дела?
– Это вы мне скажите, – ответил Сэмюэлс. – Вы же с ней виделись во вторник вечером.
– Я не…
Хоуи сжал плечо Терри, не давая ему продолжить.
– Может, уже прекратим этот допрос с пристрастием? Просто скажите нам, почему вы забрали Терри.
– А вы скажите, где были во вторник вечером, – парировал Сэмюэлс. – Вы уже начали говорить, так что можете продолжать.
– Я был…
Но Хоуи Голд снова сжал плечо Терри, на этот раз крепче.
– Нет, Билл, так не пойдет. Скажите нам, на каких основаниях его обвиняют, иначе я обращусь к прессе и сообщу им, что вы арестовали по обвинению в убийстве Фрэнка Питерсона одного из самых уважаемых жителей Флинт-Сити, облили грязью его доброе имя, опозорили перед всеми, напугали его супругу и дочерей, но не желаете сказать почему.
Сэмюэлс взглянул на Ральфа, который только пожал плечами. Если бы здесь не было прокурора, Ральф уже перечислил бы все улики в надежде на быстрое чистосердечное признание.
– Давай, Билл, – сказал Хоуи. – Этому человеку пора домой, к семье.
Сэмюэлс улыбнулся, но его взгляд остался жестким. Это была не улыбка, а волчий оскал.
– С семьей он увидится на суде, Ховард. В понедельник.
Ральф буквально чувствовал, как цивилизованная беседа расползалась по швам, и винил в этом Билла, которого привело в бешенство и само преступление, и человек, его совершивший. Да, тут любой бы взбесился… но гнев плуга не тянет, как говаривал дедушка Ральфа.
– Пока мы не начали, у меня вопрос, – сказал Ральф с напускной бодростью в голосе. – Всего один. Разрешите, адвокат? Мы все равно это выясним.
Хоуи, кажется, был рад отвлечься от Сэмюэлса.
– Ладно, давай свой вопрос.
– Терри,