рождения.
– Скорей бы уже… – вздохнула госпожа Рефет. – Эта необходимость хранить тайну ужасно меня нервирует.
Наконец наступил рассвет долгожданного дня, и во дворце воцарилось сущее столпотворение. Переполненные бани гудели – взволнованные голоса, громкий смех, болтовня… Рабыни же были нарасхват и бегали от одной девушки к другой. А распорядительнице кладовых одежды пришлось улаживать столько ссор между визжащими и плачущими одалисками, что сия дама, не выдержав, слегла в постель, заявив, что непременно попросит отправить ее в Дворец Бывших Жен.
В своем скромном ода госпожа Рефет проводила последний смотр трем своим ученицам, с которыми связывалось столько надежд. Казалось невероятным, что им с Хаджи-беем удалось скрывать таких красавиц от султана. Но сегодня вечером не миновать расспросов! Оставалось лишь надеяться на хитрость и изворотливый ум аги.
– Ты само совершенство, – сказала она Сире. – Ты затмишь любую женщину на этом празднике…
– А вы уверены, что цвета подобраны правильно? – спросила девушка. – Вчера мы провели перед зеркалом чуть ли не полдня.
Госпожа Рефет одобрительно кивнула. Она знала, кто подкупил распорядительницу кладовых, чтобы девушкам позволили выбрать себе наряды на целый день раньше. Рефет, обязанная своим положением в гареме Хаджи-бею, была ему безоговорочно предана.
– Взгляните-ка на себя, птички мои! Вы прелестны! Все трое!..
Девушки окинули друг друга внимательными взглядами. На Сире были шаровары из полупрозрачного бледно-зеленого шелка и корсаж в тон, затканный золотыми нитями и украшенный по низу крошечными нефритовыми бусинами. На бедрах красовался широкий золотой пояс, инкрустированный нефритом. Тщательно расчесанные золотисто-рыжие волосы блестели подобно солнечным лучам; подхваченные сзади золотой, с жемчужной вставкой, заколкой, они свободно ниспадали вдоль спины. Ножки были обуты в зеленые с золотом парчовые туфельки. На плечи девушки госпожа Рефет собственноручно набросила зеленую пелерину на золотистой подкладке.
Зулейка надела шаровары цвета лаванды, и ее корсаж был отделан пурпурным бархатом. Наряд дополняли искусно выполненный пояс из золота и аметистов, парчовые туфельки без задников и шелковая пурпурная накидка, подбитая лиловым бархатом. Чтобы подчеркнуть нежные черты лица, ее черные как смоль волосы были зачесаны назад и заплетены в косы, украшенные лиловыми лентами и жемчугом.
Шаровары и шитый серебром корсаж Фирузи были бирюзовыми – в тон глазам. Тяжелый серебряный пояс украшали редкостные лазуриты, вывезенные из Персии. На ножках красовались парчовые туфельки с загнутыми носами, а на округлых розовых плечах – бирюзовая накидка на подкладке из кремового атласа. Белокурые же волосы были завиты в роскошные локоны.
Госпожа Рефет подала каждой из девушек маленькую украшенную жемчугом шапочку, из золотой парчи – Сире и Зулейке, а Фирузе – из серебряной.
– Хаджи-бей будет весьма доволен, –