высшей похвалой. Однако, вспомнив о моей ущербности, я сказал:
– Но я же слепой.
– Какое это имеет значение, – ответила она, – вчера ты наговорил мне столько вещей, которые я не слышала ни от одного мужчины. Ты самый красивый и обаятельный мужчина на свете. А твой ум способен разорвать тьму любой Ночи и превратить её в ясный День, потому что ты смотришь на все вещи не ослеплённым взором и видишь всю правду жизни. Я влюбилась в тебя, и если я тебе нужна, то я буду предана тебе душой и телом.
Я лежал в кровати и думал: «Какие вещи я мог ей наговорить этой ночью?» И ничего не мог вспомнить. «Да, – подумал я, – Красавчик поработал с ней на славу».
Ну, как тебе мой рассказ?
***
После того, как он всё это мне рассказал, то включил радио и опять попал на радиостанцию STN. Двое бесенком передавали последние известия:
«– Сегодня утром между враждующими группировками бандитов города произошла перестрелка, превратившаяся в кровавую бойню. В результате её погибло тринадцать человек. Все являются членами мафиозных организаций. Были убиты оба главаря враждующих банд», – подобно заправскому репортёру вещал бесёнок тоненьким голоском.
«– Пули свистели как в стрелковом тире на учениях целого взвода нашей доблестной милиции», – вторил ему бесёнок низким хулиганским голосом, – «однако наши храбрые защитники общественного порядка предпочли отсидеться в своём околотке и прибыли на место преступления лишь после того, как последний раненный испустил дух».
«– Разборка, вероятно, произошла на почве выяснения причастности к ограблению банка. Так что мэр, присвоив денежки налогоплательщиков, умудрился враз покончить с криминалом в городе. Ай, да умница! Одним выстрелом убил сразу двух зайцев, и сам не остался в накладе».
Услышав эту новость, мой хозяин пришёл в неописуемое волнение. Схватив свою тросточку, он стал ходить по комнате, натыкаясь на мебель, и проговорил, как бы про себя, но вслух:
– Думаю, что девушка, которую я встретил позавчера в ресторане, должна радоваться. Она наконец-то освободилась от своего жениха-бандита.
Он так волновался, что переключив приёмник на «Радио-Культура», и стал слушать отрывок из оперы «Волшебная флейта» Моцарта.
Это его, вероятно, немного успокоило, но он всё равно продолжал говорить вслух, думая о чём-то своём. Такая уж у него привычка, к которой я со временем тоже привык.
– Ну, надо же, – говорил он, – не было ни одной девушки и вдруг сразу появилось две. Вот как распорядилась судьба! И всё это произошло в течение этих двух дней. Та девушка из ресторана, несомненно, красивее Марины, но мне показалось, что жизнь сделала её циничнее и грубее, может быть, потому, что она соприкоснулась с преступным миром. Но с другой стороны её образ в моём воображении ассоциируется с жертвой, захваченной насильниками. И, как у любого мужчины, в моей душе возникло щемящее чувство безнадёжности от сознания моего бессилия и неспособности