и неграмотная, – пробурчала женщина. Она глянула в зеркало, поправила на голове мохнатую шапку, открыла дверь и оглянулась к Таисье Макаровне.
– Зря вы от хорошего дела отказываетесь. Если что, звоните по тому же телефону. Подумайте хорошенько.
– Я подумаю, – покорно сказала старуха, чтобы еще больше ее не обидеть.
Она пересчитала свою небогатую выручку. Денег оказалось тринадцать рублей и девяносто копеек. Еще двадцать пять рублей у нее были отложены и хранились в шкафу под одеждой, завернутые в газетный обрывок.
Она собралась. Всего багажа получился один большой узел и обувная коробка, в которой прежде хранились цветная бумага, ножницы, нитки и тряпочные лоскутки, все это старуха оставила на столе, может быть ребятишкам еще пригодится. Она взяла себе в дорогу кусок колбасы, хлеб с маслом и луковицу. В последний раз обошла всю квартиру, оделась в прихожей и не забыла присесть на минутку, соблюдая обычай.
Присела – и вспомнила о Надежде. Еще не было и четырех, Надя Самойлова, должно быть, не вернулась домой после работы. Все же старуха поднялась на девятый этаж, позвонила в дверь и постояла, прислушиваясь… Дверь не открылась.
Таисья Макаровна мысленно простилась с Надеждой, тихим шепотом пожелала, чтобы все у них с Оленькой было хорошо и люди бы их не обижали. Она вернулась за своими вещами, оставила на тумбочке ключ, а под вешалкой тапочки, подаренные Ниной Петровной. Вышла из квартиры и решительно захлопнула дверь.
В здании вокзала шумела гулкая суета. Возле билетных касс толпились нервные люди в окружении своих чемоданов, тут же кричал чей-то младенец. Таисья Макаровна спросила у крайнего, хорошо одетого молодого человека, здесь ли ей можно купить билет на хабаровский поезд. Молодой человек ей кивнул и сказал, неожиданно улыбнувшись:
– Будем попутчики. Держитесь за мной.
Старуха обрадовалась и вправду подержала его за рукав, но тут же смутилась и неловко отпрянула, склонилась над своим узлом, будто ей надо было его передвинуть немного… Под сводами зала пробубнил голос усталой женщины, неразборчивое диспетчерское объявление. Таисья Макаровна выпрямилась с напряженным лицом – встревожилась: не опоздать бы на поезд. А если сегодня он уже уехал и следующий будет нескоро, может быть только завтра? Да и хватит ли денег на билет… Молодой человек понимающе посмотрел на нее.
– Скорый на Ленинград объявили, вы не расслышали? А наш прибывает через сорок минут, если не опоздает. Так что время есть, не волнуйтесь, успеем. Я могу взять вам билет, если хотите. А вы пока посидите вон там – видите, женщина с мальчиком? Это мои… Вы в купейном, наверно, поедете? Давайте деньги. А то вас тут затолкают.
– Спасибо тебе, сынок, – сказала Таисья Макаровна. – Да что уж ты обо мне так заботишься? Я могу и сама. Мы ведь люди чужие.
– А вас кто-нибудь провожает?
– Нет, я одна, – призналась старуха.
– Да вы не бойтесь, я не обману вас.
Таисье Макаровне стало неловко – ей больше не хотелось никого обижать, а этот парень