военным училищем. Между путешествиями «годы оседлой жизни на родине» Козлов посвящал самоусовершенствованию в естественных науках, этнографии и астрономии. «После Николая Михайловича Пржевальского самое большое участие в моем дальнейшем развитии, – вспоминал путешественник, – принимали: П.П. Семенов Тян-Шанский, А. В. Григорьев, М. В. Певцов, а по специальным отделам естествознания В. Л. Бианки и Е. А. Бихнер. Всегда с глубокой признательностью <…> я вспоминаю годы, проведенные в Пулково, под эгидой Ф. Ф. Витрама»[61]. Поэтому, хотя у Козлова не было университетского диплома, его знания, касающиеся экспедиционной деятельности, были необычайно глубокими и разносторонними. Все это позволило ему стать, по определению непременного секретаря Академии наук академика С. Ф. Ольденбурга, «путешественником-энци-клопедистом», которому наука обязана столькими важными научными открытиями, «использованными специалистами для целого ряда крупных научных работ»[62].
Но это чуть позже. А пока впереди у него были новые путешествия в Центральную Азию, которые для Козлова являлись доказательством верности его «незабвенному учителю» Николаю Михайловичу Пржевальскому.
«Центральная Азия стала для меня целью жизни»
Сколько раз я был счастлив, стоя лицом к лицу с дикой грандиозной природой Центральной Азии.
Тибетская экспедиция В. И. Роборовского, 1893-1895
Участие в экспедиции Пржевальского 1883–1885 гг., как мы уже отмечали, определило дальнейший жизненный путь Козлова. «Из этого двухлетнего, первого для меня путешествия, – вспоминал он в автобиографическом очерке, – я возвратился иным человеком: Центральная Азия стала для меня целью жизни»[64]. В другой публикации он уточнил: «Здесь, на Тэтунге[65], впервые сознательно пробудилась и моя душа – я познал собственное влечение к красотам дикой горной природы. Природа вообще, центральноазиатская в особенности, завладела мною окончательно»[66].
Тибетская экспедиция 1889–1890 гг. под руководством Певцова еще более укрепила его в мысли о правильности сделанного профессионального выбора – стать путешественником-исследователем.
Третью экспедицию в Центральную Азию Петр Кузьмич совершил вместе со своим другом, также учеником Пржевальского, Всеволодом Ивановичем Роборовским (1856–1910)[67]. Эта экспедиция стала частью плана РГО по изучению «восточных окраин Нагорной Азии»[68], разработанного с учетом рекомендаций Пржевальского, которые он высказал в 1883 г. в своей последней книге[69]. Для его реализации Совет РГО планировал организовать одновременно две экспедиции, чтобы они соединили произведенные ими съемки своих маршрутов в Сычуане – юго-западной провинции Китая, известной своей богатой дикой природой. Государственный Совет по представлении Министерства внутренних дел выделил РГО на эти цели специальное финансирование[70].