но все как-то получалось неудачно. Июль-август уходили на спортивные восхождения и работу в качестве инструкторов в альплагерях. На Долину у них оставалась неделя в конце августа, ну десять дней, не больше, потому что в начале сентября там, в районе Ближнегорья, всегда почему-то начинался длинный сезон дождей. В это время любые передвижения в горах становились и мучительными, и опасными, и идти в Долину было практически невозможно. Но этой недели для альпинистов такого класса было бы вполне достаточно. Было бы, но…
В первый раз, как только компания Высокого, завершив плановые восхождения, собралась уже было в Ближнегорье, ее вдруг внезапно вызвали на серьезные спасательные работы. Две группы разрядников зависли из-за непогоды на высоте 4800 метров. Спасработы – это святое, неделя ушла на эвакуацию больных, раненых и погибших, так что на Долину времени не осталось.
В начале следующего года автобус, в котором группа ехала в Ближнегорье, упал в кювет, несколько пассажиров из местных пострадали. С альпинистами ничего не случилось, но сначала на доставку пострадавших в больницу ушло время, а потом у них вышел конфликт с местным следователем. И тот сперва взял с них подписку о невыезде, пока не дадут показаний, а затем куда-то уехал, и опять сезон для поисков Долины был потерян.
А в конце лета того же года, когда они собрались повторить попытку пройти в Живую Долину, как раз перед выходом, Высокого и еще двоих срочно вызвали в родную фирму для расследования страшной авиакатастрофы, и опять у них все сорвалось.
После этого народ как-то совсем приуныл.
Кое-что о Крисе
Как-то осенью Высотники в очередной раз выпивали. Обсуждали восхождения, вспоминали погибших летом. За окном дождь, настроение кислое. Вяло обсудили и тему Живой Долины. Вяло, поскольку Долина, так возбуждавшая их ум в горах, здесь, в городе, уходила на второй план, переставала волновать так сильно. Забот у всех было полно. Ну, что делать, видно, непруха какая-то. На следующий год? Там видно будет. Набрались в тот вечер хорошо. Особенно тогда почему-то наклюкался Крис, что, вообще-то, для него было совсем не характерно.
Автор давно был знаком с ним. Крис был другом детства Высокого. Позже через него автор познакомился как с Высоким, так и с другими альпинистами, и многое о тех событиях узнал от него. Крис был на вид чуть полноватый и грузноватый человек, слегка даже сутулый, с часто чуть склоненной набок головой, с милой улыбкой и добродушным характером. Он работал в Главной Библиотеке старшим научным сотрудником, защитил кандидатскую по скандинавским сагам и увлекался средневековой мистической литературой. Был он лентяй и сибарит, остроумный, нередко ядовитый, любитель и любимец женщин, и все такое прочее.
Но каждую весну Высокий брал его за шкирку и заставлял тренироваться и готовиться к новому сезону в горах, где Крис уже выглядел совсем другим – собранным и волевым. Следуя за Высоким, он, хотя и не стал альпинистом столь высокого класса, но КМСа выполнил и в этой компании был абсолютно своим.
После летнего сезона он с чистой совестью гордо возвращался к своему обычному образу жизни, главным образом к охмурению