выливайка, если её потрясти». Истинную правду сказал. Они ещё иногда и разбивались при падении с парты на пол: стеклянными были.
К своему стыду должен признать, что к первой своей учительнице особо теплых чувств не сохранил. Звали её Мария Афанасьевна. И фамилию помню. Была уже не молода, с высокой «гулей» на голове. В точности, как у завуча из фильма «Доживем до понедельника». Шумная и, мягко говоря, очень малоделикатная. После родители признались, что считали её весьма посредственным педагогом (о чём мне, понятное дело, не говорили: не хотели подрывать авторитет учителя).
Нам ещё крупно повезло. В параллельном классе «Б» «разумное, доброе, вечное» «сеяла» Екатерина Пименовна, мужеподобная крашеная блондинка. Даже мы боялись её, как огня. Чуть что – ругалась, била по рукам линейкой. Одному пацану дала такой свирепый подзатыльник, что он, бедный, ткнулся лицом в парту и расквасил нос до крови. Родители – их можно понять – устроили страшный скандал. Точно не помню, но, кажется, педагогическая карьера Екатерины Пименовны на этом закончилась. По меньшей мере, в нашей школе. «Б» облегчённо вздохнул.
В домах было на удивление много близнецов: в нашем – две пары, в доме напротив – три. А ещё в одном жили и вовсе тройняшки. Веснущатые белобрысые Вася и Серёжа учились в нашем классе. Жили как раз в доме напротив. Очень разные по характеру, хоть и похожие как две капли воды. Вася был добродушным, а Серёжка – вредным.
Когда учились во втором, Мария Афанасьевна построила класс и повела в фотоателье на Волгоградскую. Там всех по очереди сфотографировали и пообещали сделать памятные сувениры. Через неделю прямо на урок пришел лохматый мужик и принес в огромной авоське красно-белые пластмассовые шары. В каждом – круглое окошечко с вклеенным туда увеличительным стеклом. Если посмотреть, то видишь себя в цвете. Очень впечатляло!
Раздавать шары учительница поручила Васе. Он смотрел в окошечко и называл фамилию счастливого владельца. Каждый подходил за своим шариком. Кстати, стоили они рубля по три: не так, чтобы даром. «Это Серёжка» – Вася вручил шар брату. Шары закончились, а своего он так и не нашёл! Тут же, без всякой паузы заревел в голос, натурально как белуга. Учительница на пару с мужиком безуспешно пытались его утешить. «Я подумал, зачем два одинаковых? – оправдывался незадачливый фотограф, – Не плачь, парень! Завтра тебе принесу. Да ещё покрасивее, чем у остальных!». На том и сошлись.
Мальчика Яшу, с которым я в третьем классе сидел за одной партой, прямо на переменке посетило вдохновение. И он написал стих, который мне тут же и прочитал:
Владимир Ильич! Дорогой и родной!
Ты всеми любим и для нас ты живой!
Не может такой человек умереть!
Родные черты мы клянемся сберечь!
А ещё через пару лет Яша вместе со всей семьёй отбыл на ПМЖ в Израиль. Бывает в жизни и так. Но ведь писал-то, не сомневаюсь, от души! И вообще был добрым и славным пареньком.
На обложке моего