запах. А я говорю: где бухгалтер?
Бухгалтер заходит и с порога давай носом дергать. Ноздри как два пылесоса работают. Прочихался и говорит:
– Не иначе ревизией пахнет.
Я им говорю:
– Сами будете сдаваться или как?
Бухгалтер говорит:
– Передовики не сдаются.
А главный добавляет:
– Вы этот вымпел видели? За первое место. Снимает вымпел и мне в нос сует. А от вымпела такой липой пахнуло, что у меня нос – набок.
Я говорю: давайте отчеты, акты, ведомости. Беру ведомость, нюхаю, говорю:
– Приписки на две тыщи.
Бухгалтер осунулся, говорит:
– На тыщу девятьсот… девяносто два.
– Ну, я же на глазок нюхаю. Так как, сдаетесь?
Они говорят:
– Честные люди не сдаются.
Тогда я беру акт, нюхаю – фиктивный. Сдаетесь? Не сдаются. Беру отчет, нюхаю – у меня аж глаза на лоб. Они говорят: сдаемся.
Потому нюх у меня – изюмительный.
Про меня легенды пошли. Жулье в бани бросилось, запах отмывать. В финских банях таблички висели: «Спецобслуживание». Кто не жулик – туда попасть не мог. Со стиральным порошком перебои начались. Комариная мазь в аптеках пропала. Да хоть бы и дустом намазались – я их все равно чую. Оно изнутре пахнет. Унутряной запах от жулья. И несет чем-то не нашим. Наши-то запахи легкие, устранимые, если поработать.
В общем, в нашем районе жулью жизни не стало. Начали они вешаться. Один за другим. Вешаются на меня и просят: не погуби.
Слава обо мне до жены докатилась. Утром она встает, второй тапок найти не может. Берет первый и говорит:
– Мухтар, ко мне! Нюхай, нюхай, след.
Я ей тапок нахожу и приношу.
Сейчас в нашем районе постороннего душка уже нет. Весь народ чистый сосновый запах дает. Озон!
С завтрашнего дня в другой район перехожу. Пусть готовятся товарищи жулики.
Нюх у меня – и-зю-мительный.
Частник
Я не наблюдательный, но я давно за ним наблюдаю. И таким собственником себя чувствую, стыдно, честно слово. У меня все свое, личное. А у него ничего личного нет. Может, поэтому он такой задумчивый.
У нас с ним – дома напротив, квартиры – окно в окно. Только у него государственная, а у меня – кооперативная. Кооперативная – значит, своя, личная. А у него своей нет. Значит, я собственник. Стыдно, честно слово.
Я от своей кооперативной квартиры отказываться пробовал. Говорю, пусть она государственной будет, деньги за нее верните, а я в ней просто жить буду. Как тот задумчивый. Чо-то не приняли квартиру. Так и живу в ней. Частник я паршивый, стыдно, честно слово.
Задумчивый едет на рыбалку на государственной машине впереди моего автобуса. А у меня дома велосипед есть. Свой. А у него и велосипеда даже нет.
Ему в ресторане на банкете счет дают. Он сидит задумчивый и руками разводит. Видимо, и денег своих нет. Профсоюз за него рассчитывается. А я в ресторане, как король какой, семь пятьдесят оставил. Еще на чай дал, 30 копеек.