знал, куда ему двигаться, каждое место ночной стоянки было намечено заранее, но нередко случалось, что источники и колодцы иссякали, а караваны застревали в песках.
Уже трижды приходилось владыке приостанавливать движение войска, слишком растянувшегося на марше, дожидаясь отстающих. Пришлось даже вопреки первоначальному плану ослабить все три большие орды и перегруппировать силы.
Все отставшие и не сумевшие нагнать орду отряды получили приказ не загонять коней, а идти к Трехречью, где старый хан Аглай, тесть Ундораргира по первой, уже покойной жене, должен будет сколотить из них резервную армию. Решение это, впрочем, не помешало Ундораргиру распорядиться посадить на кол трех тысячников, у которых наблюдался самый большой падеж коней и людей. Их судьбу разделил и темник Руфиддос из беглых имперцев. Тот слишком увлекался винопитием и развратом, пренебрегая службой.
Но движение армий продолжалось…
С востока шли пять туменов северных всадников под началом девятибунчужного хана Ранто, повелителя народа эльвенгаров. Им было назначено разорить и предать огню и мечу непокорные кочевья тех племен и родов южной и восточной части Степи, что отвергли власть Владыки Окоема. В свое время шаркааны точно так же придушили и их самих, но теперь северяне думали лишь о том, какую славную добычу возьмут в походе.
С дальнего юга шли племена пустынных кочевников. Этих Ундораргир пока не завоевал (да и не идиот же он – губить конницу в песчаных сухих степях Алхасса и Нории-Нури?). Но сумел, однако, призвать на службу, пообещав отдать во владение верблюжатникам благодатные западные земли.
Об этом мало кто знал, но сумел он обуздать диких и темных варваров при помощи жрецов Подземного. И уж подавно никто не догадывался, что Ундораргир не собирается выполнять обещание – дикарей планировалось попросту уложить в боях, благо те и сами почитали смерть в схватке великой честью для мужчины.
Руководил ими бывший офицер гвардии Сарнагарасахала Астиаг Эрауги, который после краха державы Идущего по Звездам бежал со службы и вскоре стал вождем своего племени.
И, наконец, самая большая армия, под началом лично Ундораргира и его правой руки, косоглазого «пса-убийцы», как его звали за спиной и шепотом, Рамги, шла прямо и неуклонно в сторону имперских пределов.
Это многих удивляло. Неужто владыка решил оставить в тылу этих странных чужинцев с их жутким оружием? Но никто не осмеливался задать вопрос, а сам повелитель шаркаанов отмалчивался.
Шли отборные тумены из лучших воинов подвластных племен. Шла личная гвардия – десять тысяч всадников, те, кто был с ним с самого начала, и те, кто был обязан ему всем. От освобожденных рабов до получивших приют кровников. Шли отряды, вооруженные этим новым дальнобойным оружием, секрет которого не то украли у все тех же чужинцев, не то подсказали темные духи (как украдкой шептались у костров). И его было немало.
На крепких низкорослых лошадках ехали стрелки отдельных тысяч «Огненосных», положив