стали темнее. По лицу Евгения было ясно, что он не хотел, чтобы Татьяна увидела то, что он сделал. И сейчас она ощутила себя провинившейся девочкой под строгим взглядом отца, не меньше.
– Мельдоний? – заговорщическим шёпотом поинтересовалась она, желая разрядить обстановку. Серьезность Громова начинала раздражать её так же, как его раздражала жизнерадостность Алексеевой.
– Мышьяк, – мрачно ответил он, проглотив таблетку без запивания, и убрал блистер обратно во внутренний карман.
– Тогда можно было и больше выпить. Чтобы наверняка, – задумчиво кивнула Татьяна и снова ощутила на себе взгляд Громова. Его явно удивляло то, что она пыталась язвить ему.
– У тебя плохое чувство юмора, – констатировал Евгений, закрывая глаза и откидываясь на спинку сидения. Татьяна от такого заявления недовольно дернула бровью и продолжила смотреть на него, обдумывая ответ.
– Как будто у тебя лучше! – попыталась парировать она, однако вышло не очень. Подобная манера общения с людьми была ей в новинку. До последнего Татьяна рассчитывала, что сможет подружиться со своим новым партнером, но в человеческих отношениях, так же, как и в парном фигурном катании, важна взаимность.
– Я тоже очень рад знакомству, – не открывая глаз, мрачно ответил Евгений.
Два часа полета Татьяна просидела возле иллюминатора, отвернувшись к нему и чувствуя себя ужасно скованно. Она боялась лишний раз пошевелиться, но всё же изредка поглядывала на Евгения, который всё это время спал.
За иллюминатором была абсолютная темнота и отсутствие чего-либо, за что можно было бы зацепиться взглядом. Это заставляло Таню размышлять относительно нового сезона. На чемпионат Европы отправляют тех, кто занял призовые места на чемпионате России, но фигуристка в этот список не входила. На последнем чемпионате вместе со своим бывшим партнером она заняла только пятое место. Татьяна оценила такое большое доверие со стороны Федерации, когда её выбрали новой партнершей Громова, вот только сама она не верила в свои силы. И особенно её пугал предстоящий чемпионат Европы, который для неё станет первым. К тому же, данный сезон является ещё и Олимпийским, но думать сейчас об Олимпиаде было страшно. Так же страшно, как и думать о том, что будет, если после аварии бывшая партнерша Евгения сможет вернуться в спорт. Тогда Татьяна окажется и вовсе за бортом сборной, оставшись без партнера. Второй раз. Мысль о том, что она всего лишь временный вариант, очень давила.
Бросив очередной взгляд на Евгения, Татьяна заметила, что его голова была сильно наклонена к плечу. Она понимала, что такая поза не пройдет бесследно и после пробуждения вызовет боль в шее. Татьяна сняла со своих колен плед, скрутила его и сформировала своего рода валик для шеи. Когда всё было готово, замерла на несколько секунд, снова подняв глаза на Евгения, а затем решительно, но всё же максимально аккуратно попыталась приподнять