наша с матом и русским авось поперла на Запад, учинив для разминки proxy war с «братским» народом. Просто на месте того, что раньше казалось вполне нормальными лицами, проступили хари, рыла и морды народа-богоносца по фасону 1917-го. Внезапное превращение россиян в агрессивных и кровожадных скотов – пожалуй, самое большое моё потрясение во всей этой истории.
А. Илларионов
Вся Россия – пьющий Гамлет.
Ф. Искандер
Почему так до сих пор устроено, что всё вопреки, жизнь, как череда специально поставленных подножек. Кем? Кажется, всеми. Доброе слово в стране – редкость. Эксклюзив. Какую вывеску не прибей независимо от национальности – придут и собьют. Наша жизнь – копейка, но и её заплатить некому? Вариант нашего счастья – скажи спасибо, что не убили.
Г. Каковкин
Если человек ненавидит того, кого боится, это пока человек, но если человек любит того, кого боится, да ещё заботливо передает эту безнадёжно вырожденную любовь по наследству, это уже русский.
Прошу прощения у граждан России, которые воспитаны слишком хорошо, чтобы быть этими самыми русскими…
И. Кананович
Печать сталинских времён: жизнь в условиях несвободы, считая себя свободными; привычка верить начальству во всём; исполнять всё, что скажут.
Всё это – изуродованная человеческая психика.
И. Клямкин
Ещё одна характерная черта нашего времени – размывание смыслов, подмена понятий, стирание граней (всё «как бы»).
К. Кнорре-Дмитриева
Социальная зависть была всегда, но только Маркс и Ленин возвели её в ранг добродетели, назвав классовой ненавистью.
К. Кнорре-Дмитриева
Что произошло со здравым смыслом народа? С совестью интеллигенции? С разумом нации? С осторожностью государственных мужей?
А ничего не произошло. Какие у нас были здравый смысл, совесть, разум – такие и остались. Как и не было последних десяти-пятнадцати лет, страшных разоблачений прошлых гекатомб, надрывного призыва к «покаянию» (никто, правда, сам не каялся, но зато всякий призывал покаяться другого), пота и слез неудачной реформы, рухнувших надежд на демократию и свободу. Ненадолго хватило нашего европейства, из глубин социального подсознания полезли «евразийские» хари: славянская да православная солидарность.
Это мы, что ли, оплот православия? Да подавляющее большинство наших сограждан какой рукой креститься выучили только вчера – и то нетвердо. О позавчерашнем же нашем благочестии внятно свидетельствуют развалины православных храмов по всей матушке России. Что до воплей о славянстве, то это – призыв уже не к религиозной и даже не к национальной, а племенной солидарности. Такая солидарность к лицу разве что Черной Африке, да и то – не нынешней, а столетней давности.
С. Ковалев
Можете не соглашаться со мной, но россияне, бьющие себя в грудь, уверяя,